Легенда о гетмане. Том II

…В столицу Речи Посполитой делегация казаков прибыла в середине декабря. Петр не бывал раньше в Варшаве и поразился великолепием ее архитектурного ансамбля, не сравнимого ни с одним городом Украйны. Киев, некогда столица могучего Древнерусского государства, разоренный Батыем в 1240 году так с тех пор и не смог достичь былого расцвета. В городе не было даже замка. Черкасы, Канев, Чернигов, Брацлав, хотя и являлись крупними административными центрами, но все же оставались сугубо провинциальными городами. Варшава же поражала воображение своими вымощенными брусчаткой улицами, красивейшими каменными дворцами знатнейших польських магнатов, ажурними мостами через Вислу, убранством своих улиц и площадей.

Пока Дорошенко готовился к выступлению на сейме, где он должен был огласить послание гетмана и Войска Запорожского, Маркевич и Гурский посещали давних знакомых, стремясь выяснить позицию сейма по вопросу Зборовского трактата. Общее мнение всех, с кем им довелось встретиться и поговорить, сводилось к тому, что сейм его условий не утвердит. Кое-кто поговаривал, что король готовит универсал к сеймикам, в котором предупреждает поместную шляхту о возможной войне с казаками уже в следующем году, потому что Хмельницкий ведет изменническую политику, пытается заключить антипольський альянс с сопредельными державами, не допускает на казацкие территории помещиков, а чернь отказывается повиноваться своим господам.

Сейм выслушал послание Хмельницкого, которое зачитал Дорошенко, довольно сдержанно, но в выступлениях депутаты не стеснялись в выражениях. По поводу уничтожения унии, то есть одного из важнейших условий Зборовского договора, под аплодисменты депутатов князь Четвертинский резко заявил, что, если казаков не устраивает уния, то поляки в свою очередь никогда не примиряться со схизмой. Досталось заодно и Киселю, который тоже прислал послание сейму с предложением отменить унию, так как к нему каждый день с таким требованиям обращаются сотни людей. Также сейм отверг дополнительные условия, предложенные Хмельницким. Сама возможность обсуждения вопроса о пребывании Вишневецкого и других польських магнатов в качестве гарантов Зборовского трактата визвала бурю возмущения. Столь же резко депутаты высказались и по поводу других предложений запорожского гетмана. 24 декабря сейм отказался утвердить дополнительные условия к Зборовскому трактату и ратифицировать сам мирный договор Тем не менее, к казацким депутаттам сейм отнесся доброжелательно, все они были произведены в шляхетское достоинство, обласканы высшими правительственными чиновниками и с миром возвратились в Чигирин.

Ян Казимир, видимо, не особенно и рассчитывал на то, что сейм утвердит условия Зборовского договора, потому в конце декабря обратился к Богдану Хмельницкому, которого именовал «старшим запорожского войска», с письмом (первым после битвы при Зборове), в котором от своего имени подтверждал казацкие привилегии и устанавливал сорокатысячный казацкий реестр, определив три воєводства, в качестве территории, где казаки имели право селиться и нести королевскую службу. Более того, те казаки, которые проживали за пределами этой зоны, получали право беспрепятственного переселения. Польские шляхтичи, примкнувшие к восстанию, получали прощение. На казацкой территории не разрешалось квартироваться коронным войскам и селиться иудеям. Относительно унии король осторожно отметил, что этот вопрос должен решаться киевским митрополитом совместно с католическими епископами на специальном сейме.

Видимо, это была его последняя попытка воздействовать на Хмельницкого и удержать его от союза с турками и татарами.

Однако отказ сейма от ратификации статей Зборовского мирного договора уже сам по себе означал неизбежность новой войны. Фигуры на польско-казацкой политической шахматной доске были расставлены и оставалось лишь ожидать, кто из игроков в новом году сделает первый ход.

Часть третья. Вторая казацкая война

Глава первая. Последние приготовления

Три года непрерывных побед, плоды которых многократно превосходили самые смелые надежды Хмельницкого и тех его соратников, с которыми он выступил из Сечи той, давно уже ставшей исторической, весной 1648 года, не могли не выработать пренебрежительное отношение казацкой массы к полякам, как воинам. Не только простые казаки, но и многие представители старшины, уверовав в свое военное превосходство, перестали бояться коронных войск, полагая, что, пока на их стороне крымский хан, они и в дальнейшем будут одерживать блистательные победы над польскими военачальниками. Даже сам Хмельницкий, человек по своему характеру дальновидный и осторожный, во многом разделял это мнение, что, в конечном итоге, повлекло за собой серию фатальных ошибок, на которые так богат был наступивший 1651 год.