Легчайший воздух

– У вас все в порядке? – спрашивает он после того, как через минуту нам приносят напитки. – Я имею в виду тот случай? Сегодня вы выглядите гораздо спокойнее, чем вчера.

Я подношу чашку к губам.

– Просто я хорошо это скрываю. Видите эти темные круги? – Я указываю на кожу под глазами, где, я уверена, маскировочный карандаш уже стерся. – Прошлой ночью я не сомкнула глаз. Ворочалась в постели. Мне постоянно мерещились какие-то звуки в доме.

– Это ваш мозг играет с вами в игры, – говорит он. – Такое часто случается после травмирующего события. – Ронан обводит глазами полупустое кафе и вновь переключает внимание на меня. – Хорошо, что вы сегодня пришли на занятие. Если кто-то попытается приставать к вам, вы будете готовы. Душевное спокойствие – бесценная вещь.

– Вы думаете, этот преследователь будет приставать ко мне?

Он пожимает плечами.

– Трудно сказать. Насилие бывает либо спонтанным, либо преднамеренным, спланированным. Если вы готовы, то какая разница?

Я делаю еще один глоток чая.

– Проблема с преследователями – если это то, с чем мы имеем дело, – состоит в том, Мередит, что их мотивы и то, насколько далеко они заходят, обычно зависят от того, как они истолковывают ваше поведение и реакции, – говорит Ронан. – Заранее их невозможно предугадать. Вы имеете дело не с нормальными людьми. Они думают не так, как мы. Ими движут совершенно иные мотивы.

– Что мне делать, если это случится снова? Если он оставит еще одну записку?

– Сразу же звоните мне, – говорит он без колебаний. – Я приеду немедленно. Хочу поймать этого ублюдка.

Его готовность защитить меня сродни глотку воды, особенно когда я сравниваю ее с первой реакцией Эндрю: мой муж лишь пожал плечами и, потягивая вино, напомнил мне, что у нас современная сигнализация, а в каждой комнате дома по телефону, если мне вдруг понадобится набрать 911. Лишь после того, как я начала вздрагивать при каждом незначительном звуке или при виде каждой машины, припаркованной на улице возле нашего дома, он начал чаще проверять, где я и что делаю, но только когда было удобно ему.

Он так и не перезвонил мне после того, как я оставила сообщение его секретарше.

На секунду показавшись взволнованным, Ронан качает головой.

– Извините. Но меня бесит, когда мужчины считают себя вправе терроризировать невинных женщин. Цель преследования – внушить страх. Запугать. Манипулировать. Он чертовски труслив, если хотите знать мое мнение.

– Я ценю, что вы делаете все возможное, – говорю я. – Но мой муж считает, что вряд ли что-то случится.

Его взгляд падает на мою левую руку.

– Муж?

– Да, – говорю я. До меня доходит, что вчера я не стала надевать кольцо на занятия йогой, а сегодня перед тем, как отправиться на занятие по самообороне, нарочно оставила его дома. Оно слишком броское, а края камня слишком острые. Оно будет только мешать или кто-то порежется об него. – Женаты уже девять месяцев.

– Молодожены.

Я провожу пальцем по ободку своей чашки, избегая смотреть ему в глаза. Я готова провалиться от стыда. Отныне всякий раз, заказывая «Лондонский туман», я вновь и вновь буду переживать этот момент, как я сижу здесь с другим мужчиной, который ужасно привлекает меня, а мой муж тем временем сидит один дома.

Трепещущим мотылькам не место в моем животе. Как и теплу, которое заливает мне щеки.

Теперь я не знаю, что сказать, и возникшее неловкое молчание делает его гораздо болезненнее для нас обоих. Глядя на свой недопитый чай, я подталкиваю чашку к центру стола.

– Извините. Но мне пора.

Он кусает нижнюю губу и едва заметно морщится. Ему даже не нужно говорить, что он разочарован. Это написано на его лице.

– Еще раз спасибо, – говорю я, поднимаясь. Затем вытаскиваю из растрепавшегося хвостика свои длинные светлые волосы и перед тем, как собрать вещи, вновь собираю их в аккуратный хвост. – И спасибо за чай.

Он встает. Теперь он возвышается надо мной. Мое лицо на уровне его мускулистой груди и широких плеч. Даже после часа возни на ковриках его одеколон так и не выветрился. Наоборот, аромат бергамота даже усилился от тепла его кожи.

– Как я уже сказал, не стесняйтесь звонить, если я вам понадоблюсь, – говорит он. – Я серьезно. Хочу поймать этого типа.

– И я надеюсь, что вы это сделаете.

Я возвращаюсь домой в четверть десятого. В доме темно. Эндрю говорил, что у него деловой ужин, но это было несколько часов назад, когда он еще точно не знал, пойдет на этот ужин или нет.

Должно быть, все-таки решил пойти.

Я не звоню ему – не хочу быть назойливой женой из разряда тех, что вечно зудят, мол, где, черт возьми, тебя носит. Какому мужчине захочется после этого домой?

Переодевшись, я забираюсь в нашу огромную кровать, ныряю в туннель под горой покрывал и выныриваю перед мерцающим телеэкраном, где как раз показывают светские новости. Бывший бойфренд моей сестры вечно дразнил меня за повышенный интерес к жизни знаменитостей, но настоящие новости уж слишком удручают. Пропавшие люди. Нераскрытые убийства. Политика.