Легавые. Ружье. Загадка Глухого

Стив Карелла только утром выписался из больницы. бинты на руках делали его похожим на боксера перед и выходом на ринг. Карелла повернулся к лейтенанту и спросил:

Может, он думает, что Скэнлон сам раскошелится?

Тогда какого черта он обращается к нам?

Мы вроде как посредники, — ответил Карелла. — Он ситает, что требования будут выглядеть внушительней, если Сканлону сообщит о них полиция.

Бирнс удивленно уставился на Кареллу.

Я серьезно, — сказал тот. — А может, он решил отомстить нам?.Ведь это мы помешали ему ограбить их восемь лет назад. И теперь он решил поквитаться.

Это маньяк, — снова повторил Бирнс.

А по-моему, он хитрый мерзавец, — возразил Карелла. — После того как ему не заплатили пять тысяч, он укокошил Каупера. Теперь этот подлец удесятерил сумму. Деньги на бочку или Скэнлону крышка! Пиф-паф!

В записке не сказано, что Скэнлон будет застрелен возразил Бирнс. — Там написано, что следующий — заместитель мэра Скэнлон.

Верно, — согласился Карелла. — Он может, например, отравить Скэнлона, размозжить ему голову, зарезать…

Хватит! — перебил его Бирнс.

Надо позвонить Скэнлону, — сказал Карелла. — Вдруг у него завязались пятьдесят тысяч, которые ему не нужны.

Они позвонили Скэнлону и сообщили о записке. Выяснилось, что лишних пятидесяти тысяч у заместителя мэра нет. Через десять минут зазвонил телефон на столе. Это был начальник полиции города.

Слушайте, Бирнс, — сказал он, — что у вас там опять случилось?

Сэр, мы получили две записки от человека, который, ' нашим предположениям, убил смотрителя парков. В этих записках угроза расправиться с заместителем Скэнлоном.

Что же вы намерены предпринять? — спросил начальник полиции.

— Сэр, — сказал Бирнс, — мы уже передали обе записки криминалистам. Кроме того, сэр, мы обнаружили комнату, из которой прошлой ночью предположительно были сделаны два выстрела, и у нас есть все основания полагать, что мы имеем дело с преступником, уже однажды промышлявшим на территории нашего участка.

— Кто это?

— Мы не знаем. "

— Но вы, кажется, сказали, что уже…

— Да, сэр. Нам приходилось с ним сталкиваться, но кто он, установить не удалось.

— Сколько он хочет на этот раз?

— Пятьдесят тысяч.

— Когда он намерен убить Скэнлона?

— Мы пока не знаем.

— Когда он хочет получить деньги?

— Тоже пока не знаем.

— Куда он требует их доставить?

— Пока не знаем, сэр.

— Что же, черт побери, вы тогда знаете, Бирнс?

— Мы делаем все от нас зависящее, чтобы взять ситуацию под контроль. Мы готовы предоставить всех наших сотрудников в распоряжение заместителя мэра, ес^и ему понадобится охрана. Более того, я полагаю, мне удастся убедить капитана Фрика, который, как вам, наверное, известно, руководит восемьдесят седьмым участком…

— Что значит, как мне, наверное, известно?

— Так работает полиция в нашем городе, сэр.

— Так работает полиция в большинстве городов Америки, Бирнс.

— Разумеется, сэр. Я думаю, что смогу уговорить его выделить нескольких сотрудников патрульной службы и даже вызвать тех, кто освобожден от дежурства, если руководство полиции города сочтет это необходимым.

— Я полагаю, надо обеспечить охрану заместителю мэра. ’

— Да, сэр. Все мы придерживаемся того же мнения.

— Неужели я вам так не нравлюсь, Бирнс? — осведомился начальник полиции., *

— При исполнении служебных обязанностей я стараюсь не давать волю эмоциям, сэр, — ответил Бирнс. — Не знаю, как вы, но я еще ни разу не сталкивался с подобным. У меня отличные сотрудники, и мы делаем все, что в наших силах. На большее мы не способны.

— Бирнс, — сказал начальник, — боюсь, вам придется делать больше.

— Сэр… — начал Бирнс, но начальник положил трубку.

В подвальном помещении школы № 106 сидел Артур Браун. Он был в наушниках. Рядом стоял магнитофон. Браун держал палец на кнопке «запись». Телефон в доме Ли Брески звонил за Сегодня тридцать второй раз. Браун подождал, когда Кончетта снимет трубку, включил свою машинку и тяжело вздохнул.

Конечно, это было правильное решение — подключить для прослушивания телефон Ла Брески. Полицейский, переодетый монтером с телефонной станции, повозился в квартире Ла Брески, потом провел провод с крыши дома телефонному столбу, оттуда на крышу школы, по стене через окно в подвальную каморку, где хранились старые кассетники и древний проектор и где теперь расположился он.

Хорошо, конечно, что прослушивание поручили Брауну. Он не раз участвовал в подобных операциях и мог отличить главное от второстепенного. У него был лишь один неон таток. Он не знал по-тальянски ни слова, а Кончетта разговаривала со своими приятельницами исключительно но итальянски. Они могли задумать любое преступление — от аборта до взлома сейфа, обсудить тридцать три затвора, а_; Браун был вынужден записывать все подряд, чтобы потом кто-то, скорее всего Стив Карелла, расшифровал записи. Он уже израсходовал две кассеты.

— Привет, — сказал по-английски голос в трубке.

От неожиданности Браун чуть не упал со стула. Он выпрямился, поправил наушники, прибавил громкость и стал слушать.

Тони? — вопросительно произнес второй голос.