Ледовый десант

— А вот подводу прислали за вами. Кучер сказал: пусть поторопятся зарегистрировать свой брак, если вчера это была не игра. Иначе будет поздно.

К ним подошел Анатолий Петрович.

— Вы меня обижаете, Кондратьевна! Собирайся, Наташа! Подвода нас ждет. Заскочим в сельсовет — и дальше своей дорогой.

— Какая подвода? — Наташа недоуменно взглянула на Анатолия Петровича.

— Я же говорил тебе. Ты что, забыла?

Наташа сникла, опустила голову, побрела в хату собирать свои вещи.

Вместе с ними на подводу сели еще две девушки, Таня и Света, сокурсницы Наташи.

Через час приехали в село. На площади, напротив старинного собора, возле сельсовета — подводы, несколько машин, множество людей, неподалеку — табун скота. Коровы ревут, машины то и дело сигналят, люди не разговаривают спокойно, а кричат, будто глухие.

Анатолий Петрович разыскал председателя сельсовета, невысокого мужчину в армейской форме, с наганом на боку.

— Мирон Саввич! Зарегистрируйте наш брак, — показал он на Наташу.

— Да вы что? — удивился председатель сельсовета и выразительно покрутил рукой возле виска.

— Жизнь не может остановиться и на войне, — спокойно сказал Анатолий Петрович.

— Ясно, что не остановится! Вот пойдем в партизаны, все, кого не взяли в армию. Кто бы мог подумать, что этот Гудериан обойдет нас. Даже скот не успели эвакуировать, — председатель сельсовета вздохнул. — Что ж, бюрократию разводить в такое время не будем. Давайте свои паспорта. Эй, Фрося! — крикнул он секретарю. — Достань бланк.

Вскоре брак Анатолия Петровича с Наташей был зарегистрирован. Кучер остался в селе, а они отправились дальше.

Ехали полевыми и лесными дорогами. То впереди, то сзади гремели артиллерийские залпы. В небе время от времени проносились немецкие бомбардировщики. Однажды они обстреляли обоз, к которому пристала их подвода. Лошадь рванулась в сторону, подвода опрокинулась.

Когда самолеты скрылись за горизонтом, Анатолий Петрович посмотрел на сокурсниц Наташи и сказал:

— Лошадь голодная. Ей тяжело тащить такой груз. Придется нам с вами расстаться. Идите одни. Не пропадете. Всюду найдутся добрые люди, и воды дадут напиться, и накормят.

Девчата взяли свои немудреные пожитки. Светлана всхлипнула. А Таня гневно бросила:

— И не стыдно вам, преподавателю, так хамски поступать со своими студентками?

— Здесь недалеко село, — махнул рукой Анатолий Петрович, пропустив мимо ушей эти слова. — Там и заночуете! Не теряйте времени!

— Прощайте, Таня, Света, — Наташа стала обнимать подруг. — Может, больше и не увидимся…

— А зачем нам видеться? — с вызовом сказала Татьяна.

— Идите, пока не стемнело, — поторопил девчат Анатолий Петрович.

— Давайте не ссориться, попрощаемся тихо-мирно, — всхлипнула снова Света.

Девчата побрели тропинкой через поле к селу, видневшемуся на горизонте.

— Скатертью дорожка, — прошептал Анатолий Петрович.

Наташа тяжело вздохнула. «И этот, как и лейтенант вчера? Они что? Сговорились вот так провожать тех, кто не согласен с ними? Что творится вокруг… Все люди уже как бы разделились на два лагеря: в одном сержант Пепинка со своими бойцами, а в другом — Анатолий Петрович и лейтенант с двумя подонками. А куда же мне?»

Наташа стала собирать свои вещи, крикнула:

— Светлана! Таня! Подождите меня! По-до-жди-те!..

К ней подскочил Анатолий Петрович, схватил за руки.

— Ты что, с ума сошла?!

— Какой же вы жестокий человек! — покачала головой Наташа.

— Не надо так, женушка моя милая! Ты без меня пропадешь в этом пекле! Я же все сделаю, чтобы нам жилось хорошо. Вот у тебя стоптанные ботинки. Завтра достану тебе новые. И хватит устраивать здесь трагедию!

Наташа смерила его гневным взглядом.

— Не надо было так поступать с ними.

— Как?

— Прогонять их.

— Вокруг такое творится!

— Настало бы безвыходное положение, они бы и сами решили оставить эту злополучную подводу.

— Ну да! Оставили бы…

Наташа снова начала собирать свои вещи.

— Я пойду с ними!

— Никуда ты не пойдешь! Ты моя жена! Наш брак скреплен гербовой печатью…

— Он не скреплен приязнью. Это была лишь игра, в которой я исполняла роль куклы!

Анатолий Петрович обнял Наташу.

— Пусти!

— Наконец-то ты перешла на «ты». Это уже просветление в наших отношениях. Успокойся, милая.

Он стал целовать лицо, руки Наташи.

— Золотая ты моя! Будем вместе в этот страшный час! Рассуди сама: куда они пойдут? А мы — в твое село. Наши, наверно, еще не сдали Мариуполь?..

Дорога к Азовскому морю была нелегкой. Лошадь и подводу отняли какие-то окруженцы, от села до села добирались пешком, иногда — на попутных машинах.

Сёла, по которым уже прошли немцы, выглядели так, будто по ним пронесся огненный смерч. Всюду пожарища, всюду слезы и рыдания матерей над убитыми детьми и безумные крики детей над мертвыми матерями. В некоторых селах натыкались на повешенных с дощечками на груди: «Партизан» или «Коммунист».

Всю дорогу Наташе не давала покоя мысль: как она посмотрит в глаза Гнату, когда встретится с ним?