Ледокол «Ермак»

Продумываем мы с Лещенко свои действия и в такой ситуации: допустим, ледокол в дрейфе, зажат тяжелыми льдами, нужен вертолет для разведки обстановки, но попутный или боковой ветер не позволяет выполнить взлет и посадку. В инструкции по технике пилотирования, кстати, прямо сказано: „Взлеты и посадки вертолета с попутным или боковым ветром запрещаются“. Но Арктике на инструкции плевать. Так что, надо будет – сядем и при боковом, и попутном ветре. Мы знаем совершенно определенно, что при больших скоростях попутного ветра рулевой винт работает, как флюгер: вертолет перестанет быть управляемым и резко развернется носом против ветра. На „Ермаке“ это особенно опасно: вращаясь над площадкой, вертолет непременно ударит рулевым винтом о корабельные надстройки. До определенных скоростей ветра вертолет можно удержать на заданном курсе рулевым винтом, но надо знать предел этого „можно“. В штилевые или близкие к ним погоды уходим от „Ермака“ подальше и летаем хвостом вперед, определяем возможности вертолета при взлетах и посадках с попутными и боковыми ветрами. Ведь все равно, что висеть на месте при попутном ветре, что в штиль летать хвостом вперед. Матросы, наблюдая за нашими полетами, беззлобно смеются: „В головах у вас, видно, тоже все кругом идет – уже не соображаете, где у вертолета нос, а где корма!“. Вскоре, однако, мы получили ответы на вопросы, которые сами себе поставили.

…Все ниже над Ледовитым океаном опускается солнце, туманы, снежные заряды и морозы напоминают: кончается короткое арктическое лето. Начинаются сумерки, а за ними и длинная, холодная, со снегопадами и метелями полярная ночь. Все те же инструкции запрещают летать на вертолетах ночью и в облаках, но здесь, в Арктике, можно ли слепо следовать инструкциям? Допустим, моряк тяжело заболел, его нужно срочно доставить на материк. А мы ответим: извините, ночь, или извините, облачность, по инструкции летать не положено.