Ледокол

Доктор Долгов, боцман Цимбалистый и несколько матросов из боцманской команды первыми выскочили из надстройки и подбежали к леерному ограждению.

В паре метров от правого борта среди мелких льдин плавал Лева. Рядом, забавно перебирая передними лапами, барахталась перепуганная Фрося.

– Взять концы и спасательные круги! – отдавал приказы по судовой трансляции Петров. – Спасать человека!

Леве было невероятно тяжело. В воду он упал в теплой одежде, которая быстро намокнув, потянула его ко дну. Он сплевывал воду и хватался за льдины, но они предательски выскальзывали или переворачивались…

– Андрей, надо сматываться! – подскочил к капитану старпом. – Нас затягивает под айсберг.

– Стоим, – твердо произнес капитан.

– Он в любую секунду может снова перевернуться, и тогда нам кранты.

– Стоим, я сказал, – повторил Петров и поднес ко рту микрофон: – Боцманской команде приготовить трос! Боцман Цимбалистый – за борт для спасения полярника!

Матросы и без команды вовсю суетились на палубе у надстройки, готовя боцмана к спуску за борт. В этот момент по левому борту раздался жуткий скрежет – двигаясь, ледяной бок айсберга задевал корпус ледокола.

– Ты чего творишь? – Еремеев подошел вплотную к капитану. И, указывая на барахтавшегося в воде полярника, прошипел: – Там один, а на борту около сотни! Нас же всех посадят, если что случится!..

– Ты уж определись, чего ты больше боишься, – спокойно возразил Петров. – Утонуть или сесть в тюрьму.

Старпом нервно повел плечом:

– Вспомнишь еще меня, когда по судам затаскают.

– Товарищ Банник, – повернулся капитан ко второму помощнику, – запомните на всякий случай: старпом был против спасательной операции.

– Запомнил, – кивнул тот.

Поморщившись и с силой захлопнув дверцу, Еремеев вышел на крыло мостика.

Старший помощник Еремеев был на пять лет старше Перова, а потому воспринял его недавнее назначение капитаном «Громова» неоднозначно. То ли сам метил на это место, то ли простозаело.

Банник вообще по сравнению с ними считался дедом. Правда, без высшего образования, но с огромным послужным списком и тремя правительственными наградами. В числе комсостава он ходил на ледоколах Балтийского морского пароходства без малого 20 лет. При этом в капитаны не рвался, должностью и работой был вполне доволен.

* * *

Несмотря на опасность быть смытыми очередным водопадом, народу на палубе прибавилось. Вдоль лееров выстроились полярники, включая здоровяка Беляева – Левиного приятеля и соседа по каюте. Все переживали и пытались хоть как-то помочь товарищу. Одной рукой тот вцепился в спасательный круг, а второй пытался дотянуться до собаки.

– Лева, двигайся! – крикнул Беляев. – Интенсивней двигайся, слышишь?! Не будешь двигаться – замерзнешь!..

Матросы быстро готовили Цимбалистого: нацепили на него спасательный жилет и страховочный пояс, закрепили трос, вручили второй пояс с коротким тросовым поводком и карабином.

Боцман лихо перемахнул через заграждение, матросы начали травить трос…

И снова слух стоящих на палубе людей резанул страшный скрежет – левый борт вторично соприкоснулся с ледяной глыбой.

– Машинное! – крикнул в микрофон находящийся на мостике Петров.

– Машинное на связи, – ответил стармех.

– Михалыч, дай секунд на 30 полный вперед. А потом на те же полминуты средний назад.

– Понял, сейчас дадим. Жарко у вас там, видать?..

Не ответив, капитан обернулся к рулевому:

– Лево на борт! Надо отодвинуть корму вправо.

Банник осторожно напомнил:

– У нас люди под правым бортом. Не раздавим?

– Надеюсь, нет. Просто отойдем от айсберга на пяток метров…

По корпусу ледокола вновь прошла вибрация от ожившего дизеля. Гребной винт пришел в движение и быстро набрал полные обороты, взбеленив за кормой спокойную воду. Нос ледокола уперся в льдину, а корма начала плавно отходить вправо.

Тем временем Цимбалистый добрался по отвесному борту до воды и попытался дотянуться до Левы. Из-за движения судна вода пришла в движение – полярник то оказывался под самым бортом, то отдалялся на пару метров. Но при этом держался на поверхности из последних сил. Температура воды была близка к нулю, и он замерзал на глазах.

– Дай руку, – прохрипел боцман.

Говорить Лева уже не мог. И двигаться тоже. Заиндевевшая ладонь, вцепившаяся пальцами в спасательный круг, соскользнула. Тело ушло под воду…

– Ах, ты ж черт, – пробормотал Цимбалистый. И принялся быстро расстегивать пояс с прицепленным к нему тросом.

– Виталя, не смей! – крикнул кто-то сверху.

Но было поздно – отцепившись от троса, боцман нырнул следом за исчезнувшим с поверхности полярником.

Вынырнул он секунд через сорок. Без Левы…

* * *

Маневр удался: «Громов» слегка отодвинулся от айсберга. Но тот продолжал раскачиваться, разламывая вокруг себя льдины. Вырвавшись из ледяного плена, исполинская глыба словно радовалась обретенной свободе и беспрестанно двигалась, повинуясь то сильному ветру, то подводному течению.

– Лево на борт! – скомандовал Петров, заметив сближение с айсбергом.

Тихонов крутанул штурвал.

– Машинное, полный вперед!

– Есть полный вперед.