Ледокол

Выдающийся британский военный историк Бэзил Генри Лиддел Гарт провел блистательный анализ стратегической обстановки, сложившейся во второй половине 1940 года в Европе, с точки зрения Гитлера. По свидетельству генерал-полковника Альфреда Йодля, на которое ссылается Лиддел Гарт, Гитлер неоднократно говорил своим генералам, что у Великобритании есть единственная надежда – советское вторжение в Европу (Liddell Hart B. History of the Second World War. London: Cassell, 1970. P. 151). Сам Чёрчилль 22 апреля 1941 года записал в дневнике: «Советское правительство прекрасно знает… о том, что мы нуждаемся в его помощи» (Woodward D. British Foreign Policy in the Second World War. London: H.M. Stationery Office, 1962. P. 611).

Каких же действий ожидал Чёрчилль от Сталина? И что мог предпринять в сложившейся ситуации Сталин, кроме нанесения удара по Германии?

6

У Сталина было достаточно оснований не верить Чёрчиллю, но сам-то Сталин должен был понимать, что в случае падения Великобритании он останется один на один с Германией. Понимал ли Сталин это? Конечно. Он сообщил об этом Чёрчиллю в ответе на послание от 25 июня 1940 года: «Политика Советского Союза – избежать войны с Германией, но Германия может напасть на Советский Союз весной 1941 года, в случае если к этому времени Британия проиграет войну» (Goralski R. World War II Almanac: 1931–1945. London, Hamish Hamilton, 1981. Р. 124).

По сталинскому ответу выходит, что Сталин был намерен жить с Германией в мире, терпеливо дожидаться падения Великобритании и, оставшись один на один с Гитлером, дожидаться германского вторжения. «Ах, каким глупым был Сталин!» – возмущаются некоторые историки. А мы не будем возмущаться: это послание было адресовано не Чёрчиллю, а… Гитлеру! 13 июля 1940 года Молотов по приказу Сталина передал запись беседы Сталина с британским послом Криппсом в руки германского посла графа фон дер Шуленбурга.

Не правда ли, странный шаг: вести переговоры с Чёрчиллем (через посла Криппса) и тайно передавать секретные протоколы переговоров в руки Гитлера (через посла фон дер Шуленбурга)? Если очистить этот документ от дипломатической шелухи и посмотреть на него в чистом виде, то вот что Сталин говорил этим Гитлеру: Адольф, воюй против Великобритании, не бойся за свой тыл, иди вперед и не оглядывайся назад, позади у тебя хороший друг Иосиф Сталин, который хочет только мира и ни при каких условиях на тебя не нападет. Тут, в Москве, были переговоры с британским послом. Не бойся, эти переговоры не ведутся против тебя. Видишь, я тебе даже секретные протоколы беседы с Криппсом отправляю. А Чёрчилля я послал к чертовой матери! (На самом деле переговоры продолжались и дальше, но их содержание Сталин держал в секрете.)

Можно ли верить этим сладким песням кремлевской сирены? Многие историки верят. А вот Гитлер не поверил и, подумав крепко над «копией» записи беседы Сталина и Криппса, 21 июля 1940 года отдал приказ начать разработку плана «Барбаросса».

Другими словами, Гитлер решил воевать на два фронта. Это решение многим кажется непонятным и необъяснимым. Большинство германских генералов и фельдмаршалов не поняли и не одобрили этого поистине самоубийственного решения. Но у Гитлера выбора уже не было. Он шел все дальше и дальше на запад, на север, на юг, а Сталин с топором стоял позади и пел сладкие песни о мире.

7

Гитлер допустил непоправимую ошибку, но допустил ее не 21 июля 1940 года, когда отдал приказ о подготовке войны против Советского Союза, а 19 августа 1939 года, когда дал согласие на подписание пакта Молотова – Риббентропа. Согласившись на раздел Польши, Гитлер сделал войну против Запада неизбежной, при этом имея позади себя «нейтрального» Сталина. Именно с этого момента война на два фронта тоже стала неизбежной.

Решение начать операцию «Барбаросса» на востоке, не дожидаясь победы на западе, – это не роковая ошибка, а только попытка Гитлера исправить ранее допущенную ошибку. Но было поздно. Война уже велась на двух фронтах, и выиграть ее было невозможно. Даже захват Москвы не решал проблемы: позади Москвы лежало еще 10 тысяч километров советской территории, гигантские индустриальные мощности, неисчерпаемые природные и огромные людские ресурсы.

Начать войну с Россией легко, закончить – трудно. Воевать в европейской части СССР Гитлеру, конечно, было просто: ограниченная территория, множество дорог относительно высокого качества (в сравнении с дорогами в Сибири), мягкий климат. Иное дело воевать в Сибири, на бескрайних просторах, где нет дорог, в непролазной грязи, в жестокие морозы.