Ледяной поцелуй страха

Еда оказалась горячей, свежей и вкусной, но к гостям никто так и не вышел. Тишину нарушали лишь тихие переговоры да звяканье столовых приборов.

– Непонятный сервис, – высказал вслух то, о чем думали все, Геннадий. Отодвинул тарелку и сыто откинулся на спинку стула. – Наготовили и ушли, даже записки не оставили.

– Я думаю, что в гостинице работает очень мало народу, отработали смену, взяли с нас плату за ночлег, завтрак оставили и разошлись отдыхать, – ответила Настя.

– Скучное объяснение, – как будто расстроился Геннадий. – Вон писательница тут развернулась бы. Ну чем не сюжет для романа, а?

Его игриво-фамильярное обращение возмутило Полину, но она промолчала и даже не повернула головы.

– Так что делать будем? – спросил Геннадий, обращаясь вроде бы и ко всем сразу, но при этом косясь на Полину – не с интересом, а снисходительно, словно ожидал ответа от нее и знал, что ничего она предложить не сможет.

– Как что – искать обратную дорогу, – ответил за всех Андрей. – Подкрепились – и в путь.

– Мы уже все пути-дороги исходили, – заметила Настя, но, однако, поднялась первой. – Андрей, может, вам с мальчиком тут подождать? А мы поищем того, кто бы подсказал нам дорогу.

– Нет, мы пойдем с вами, – возразил Андрей. – Но вещи предлагаю оставить в номере. Вернемся за ними, когда найдем дорогу.

– Я все возьму с собой: багаж у меня небольшой, а терять время я не привык, – с пафосом заметил Геннадий и, перехватив случайный взгляд Полины, подмигнул той.

«Так и не теряй его! На что ты надеешься?» – мысленно ответила она. Вопрос, обращенный к Геннадию, был риторическим, но шесть лет назад чуть не закрыл для нее дверь в мечту.

– Полина, на что ты надеешься? – спросил Юрьев, закрывая папку с внушительной стопкой бумаги. Накануне Полина осмелилась признаться ему в том, что пишет, и Игорь немедленно попросил ее дать ему почитать. Просьба прозвучала и неожиданно, и ожидаемо: девушка на это и надеялась, что Юрьев станет ее первым читателем. Но одно дело надеяться, и другое – на самом деле отдать папку с распечатанным романом, выйти из тени на помост, обнажиться – не телом, а душой, отдать свои мысли и мечты на растерзание чужому мнению. В какой-то момент Полина испытала желание дать обратный ход, отговориться тем, что роман еще не готов. Но в глазах Игоря прочитала такой интерес, что вытащила из шкафа заветную папку. Юрьев ее взял, убрал в «дипломат» и ушел на работу. А Полина весь день не находила себе места, представляя, как Игорь листает – нет, не страницы, а ее мысли, – и хмыкает, и удивляется, и не соглашается. Она даже малодушно надеялась, что он забыл о папке или ему просто было некогда читать.

Нет, не забыл, читал в перерывах между лекциями, в обеденную паузу, в «окно». И вот сейчас он восседал на стуле, будто судья в своем кресле, а она топталась перед ним, как обвиняемая.

– На что ты надеешься, Поль? – повторил Игорь, глядя ей в глаза своими темными, как беззвездная ночь, глазами.

– Так… плохо написано? – выдавила она непослушными губами.

– Нет, написано как раз хорошо, есть у тебя стиль, рассказывать ты тоже умеешь. Но, думаешь, вот это кто-то прочитает в издательстве? – Юрьев потряс папкой, и Полина покраснела до самых корней волос.