Ледяной поцелуй страха

— Куда ушла? — спросила уже Полина. Заинтригованные рассказом мальчика, они все так и продолжали толпиться на пороге комнаты.

— Не знаю. Просто ушла. Я тапочек потерял. А девочка не стала меня ждать и ушла. Я позвал ее. А потом пошел к папе. Шел-шел. И попал к вам.

— Понятно, — вздохнул, выпрямляясь, Андрей. — Никита, я тебе еще раз напоминаю, что нельзя уходить с незнакомыми и брать у них игрушки! Только если разрешит папа! Понятно?

Мальчик покорно кивнул. А потом с надеждой заглянул отцу в глаза:

— Но ты мне купишь ту красную машину?

— Куплю, куплю, — поспешно, так, будто и не услышал просьбы сына, а согласился лишь из-за того, чтобы закрыть тему, проговорил Андрей. — Никита, пойдем, я отведу тебя обратно в номер. Ты ляжешь в кровать и пообещаешь мне, что никуда не уйдешь. Я поговорю с девушками пять минут и вернусь к тебе. Идет?

Мальчик кивнул.

— Я сейчас вернусь, — сказал мужчина уже девушкам.

— Забавное приключение! — сказал Геннадий после того, как Андрей с Никитой ушли.

— Кто-то еще совсем недавно его таким не считал и рвался в столицу, — буркнула Полина. Геннадий ее реплику проигнорировал, вместо этого игриво вскинул бровь:

— Девушки, так и будете держать на пороге или все же пригласите войти? Похоже, у нас тут назревает интересный разговор.

— Интересный, да недолгий, — веско намекнула Настя, но посторонилась, пропуская гостя. Тот прошел, еще раз скользнул взглядом по комнате и занял свободный стул у окна.

— М-да… Приключение, скажу я вам… И все же интересно, кто вас запер? Некто ходит по гостинице…

Он опять посмотрел на Полину, будто ожидая, что та даст ему ответы на все вопросы. Не дождавшись реакции, Геннадий уже собрался сам делиться догадками, как в приоткрытую дверь постучали, и в комнату вошел Андрей.

— Представляете, мы и правда нашли в номере машину, — сказал он с порога.

— Какую? — не поняла Настя.

— Игрушечную, красную, которую пообещала моему сыну некая загадочная девочка. Машинка лежала на кровати поверх покрывала. Сын обрадовался, вцепился в нее с таким видом, будто это единственная во всем мире игрушка. Я ничего не смог поделать. Хоть это мне и не нравится.

Когда Полина спросила его, встретил ли он кого за стойкой ресепшена, мужчина отрицательно покачал головой и сказал, что на его оклик также никто не отозвался, и он просто взял нужный ключ в деревянном ящике.

— Я обратил внимание на то, что пустовало лишь два гвоздя: не было ключей от моего номера и Геннадия, — добавил он.

— Это подтверждает версию, что помимо нас нет других постояльцев, — произнесла Полина.

— Следующий вывод: этот таинственный, в чьих руках ключи, — не призрак, — подхватил Геннадий. — Призракам ключи ни к чему, они и так сквозь стены просачиваются. Так ведь, писательница?

— На вашем месте я бы не версии строила, а отправилась в свой номер и проверила наличие вещей, — холодно парировала Полина. — Не забывайте, что ключ от вашей двери по-прежнему в чьих-то руках. А уж какую шутку собираются провернуть с вами — запереть или одарить игрушкой, — никто не знает.

— Не милостива со мной дама! — вздохнул Геннадий. И поднялся первым, тем самым положив конец их короткому разговору, хоть и было заметно, что ему хотелось развить тему.

— Ну что ж, я тоже пойду, — встал следом Андрей. — Предлагаю в семь тридцать собраться в холле гостиницы и отправиться на поиски дороги. Геннадий, вы согласны?

Тот кивнул, и ночные гости наконец-то покинули комнату.

Настя уснула сразу: у нее была такая замечательная особенность — погружаться в сон почти мгновенно, в отличие от Полины, которая опять мучилась бессонницей. Чтобы скоротать ночь, она тихонько встала, вытащила из сумки тетрадь с ручкой и вышла в ванную. Если не спится, то уж поработает. Только думалось ей не о сюжете начатого романа, а о том, что с ними происходило. Полина изобразила кругом площадь и от нее — отходящие дороги, по которым они вчера прошли. В ее изображении план выглядел как солнце с четырьмя лучами, при этом три верхних «луча» были расположены близко друг от друга и в отдалении от четвертого. Полина посмотрела еще раз на свой рисунок и решила, что дороги образуют своеобразный перекресток.

Как ни странно, сейчас, в приглушенном свете голой лампочки, в полной тишине, в антураже матово поблескивающей кафельной плитки ей совсем не было страшно думать о том, что с ними произошло. Она будто размышляла не о настоящей ситуации, а думала над сюжетом для новой книги, конспектировала их приключения, словно делала наброски глав. «Я неисправима», — вздохнула затем Полина, пролистав несколько страниц, исписанных ее неразборчивым почерком. «Нормальные люди спят, набираются сил перед дорогой, а я сижу на краю ванны и пишу». Она захлопнула тетрадь и вышла из ванной. Лунный свет, заглянув в комнату застенчивым гостем, освещал спящую подругу. Полина невольно задержала взгляд на красивом профиле Насти, чьи точеные линии растушевывал мягкий свет, делая черты еще привлекательней. Луче сфумата…