Ледяной плен

Животноводческую ферму Балтийска, одно время славящуюся своими мясными и молочными деликатесами, через несколько лет после войны стали обходить стороной. Потом поползли слухи о зубастых курицах размером со страуса и хрюшках с перекрученными телами. Но самым опасным представителем новой живности, в окрестностях фермы стал поркан. Безобидные, греющие сердце любого русского человека уютные буренки, под воздействием облучения превратились в хищных шестиногих тварей с пинцетообразными вытянутыми мордами, и шестью рядами острых как бритвы зубов. Кто это умудрился подсчитать, так и осталось загадкой.

Мясо было в принципе съедобным, но после нескольких отравлений и короткой вспышки непонятной сыпи у детей, от этого источника питания пришлось отказаться. Были и такие смельчаки, которые, пару раз отваживались подоить заарканенную сталкерами «буренку», взявшись за вытянутые кожистые сосцы, и мгновенно превращали свои защищенные перчатками руки в сочащиеся кровью дымящиеся культи, облив их булькающей кислотой из вымени.

- Что-нибудь еще известно? Видели ее? – придвинулся Евгений Сергеевич.

- Крохи, - пожал плечами Батон. – Кое-кто из пришлых мужиков говаривал, что днем там, в окрестностях, хоть хороводы води. Но после заката как вымирает все разом. Идти туда можно только пьяным или если жить надоело.

- Это все?

- Нет. Штука одна непонятная. Сталкеры, что в прошлом месяце с караваном приходили, рассказывали. Поздний закат был, а они как раз к нам мимо маяка шкандыбали. Так вот, голос ребенка им вдруг почудился, а откуда идет, непонятно. Там такие места есть – трава мне до шеи достает. И голосок-то такой жалобный-прежалобный. То ли плачет, то ли зовет кого-то. Может, брешут но, поди теперь дознавайся. Трое на звук пошли – никто не вернулся. Только говорят, орали так, что несколько баб из каравана так на месте с обмороком и полегли. Начальник конвоя, спина в два обхвата, в штаны напустил, да так и стоял пока ор не закончился.

- Думаешь, это новая тварь? – спросил Ерофеев.

- Не знаю. Теперь все может быть. Поди, разберись.

- Мы тебя за этим, собственно и позвали, - перешел на деловой тон Евгений Сергеевич. - Сделать это нужно и как можно скорее. Ты ведь у нас по мутантам спец. Столичные отплывать собираются и как можно скорее. Даже Лобачева вроде уломали.

- Принесла нелегкая, - буркнул сталкер.

- Это не твои проблемы, - сухо отрезал Ерофеев.

- Ящик патронов, - увидев, что сталкер теряет к разговору интерес, он деловито перешел к цене вопроса. – А еще, слышал, у тебя вроде как выпивка закончилась?

У Батона дернулась скула, и он исподлобья посмотрел на собеседника.

- Два ящика. И еще для СВД. Прошлые закончились почти. И Лерке скажи, пусть через три часа у гермы меня ждет. Сегодня пойдем, - сказал Батон и, увидев протестующий жест Ерофеева, быстро добавил. – Сроки короткие, вдвоем больше силков расставим. Приманка ее нужна.

- Знаю, вы обычно вместе охотитесь, но сейчас-то случай особый, - сделал попытку дед. – Да у нее и свадьба скоро. Ты же знаешь.

- Вот по-особенному учить и буду, - под вставшим Батоном скрипнул стул. – Надо ведь будет на кого-то все оставлять.

- Знай, если хоть один волос, - пригрозил Ерофеев. - То я тебя…

- Попробуй, - ухмыльнулся сталкер и закрыл за собой дверь.

Ерофеев растерянно посмотрел на Евгения Степановича. Тот молчал. Любящая возиться на кухне, Лера изготовляла наживку для силков Батона, который с малых лет брал ее с собой в походы на мутантов. Выполняющая роль подмастерья девушка быстро училась, а черствый, смурной одиночка со временем и вовсе к ней привязался. Ерофеев поначалу все дергался, но увидев, что у парочки дело спорится, махнул рукой. У него и своих дел хватает.

Нелюдимого, сильно пьющего сталкера в убежище уважали только за одно – за охоту на мутантов. Нет-нет, кто-то из благодарных сожителей, да и совал ему под матрац пару патронов, пока Батон был в очередной отлучке. А кто-то и шкалика сивухи не жалел. Ясно ведь, жизнь у мужика не сахар – каждый день со страхолюдинами воевать.

Но какой зверь к ним пожаловал в этот раз?

* * *

Когда в назначенный час привычно экипированная Лера, топталась у преграждающих выход на поверхность гермоворот, кто-то осторожно потрогал ее за локоток.

- Возьми, возьми, горлица, - ласково забормотал улыбающийся Птах, вкладывая в перчатки девушки странную изогнутую костяшку. – Счастье тебе дедушка принес.

- Что это? – Лера с любопытством повертела странный подарок.

- Повстречалась Птаху в странствии химерушка. Доброго человека детским плачем звала, - в своей непонятной манере с охотой принялся объяснять старик. – И пришел к ней добрый человек, и говорили они с восхода и до захода солнца. И не мешали им ни птицы небесные, ни твари земные, но попрятались да беседу слушали.

- Ничего не понимаю, - выдавила кислую улыбку Лера.

- Принеси его химерушке, - заковылял прочь блаженный, заметив подходящего дядю Мишу. – Потеряла его химерушка, а ты вот верни. Скажи, Птах передал. И поклонись, поклонись. Химерушка-матушка…