Ледяной десант

– Добро. Кстати, что за штаны с ботинками у тебя? Трофейные, что ли?

– Никак нет, товарищ капитан, все родное. Сейчас объясню.

– Да уж постарайся, – усмехнулся Кузьмин. – Присаживайся, в ногах правды нет. Если чаю хочешь, вон котелок на печке стоит, наверное, не совсем простыл еще. Кружка рядом. Больше угостить нечем, уж извини, разве что спирту налить.

– Не нужно, благодарю. – Степан опустился на массивный деревенский табурет. – Товарищ капитан, меня вы и на самом деле видеть не могли – моя разведгруппа высаживалась скрытно, хоть и в боевых порядках вашей бригады.

– Разведгруппа? – мгновенно вычленил ключевое слово комбат. – Поясни?

– Виноват. – Степан торопливо поднялся на ноги. – Командир группы особого назначения старший лейтенант Алексеев. Задача – проведение глубокой разведки во вражеском тылу. Высаживаться должны были под прикрытием основного десанта, но несколько в стороне, если есть карта, могу показать, где именно. – Спалиться на этом морпех не боялся: во время подготовки к учениям местное побережье, не особенно-то и изменившееся за семь десятилетий, он изучил, что называется, как свои пять пальцев.

Кузьмин нетерпеливо дернул ладонью:

– Карта имеется, понятно, но это позже. Сейчас другое важно – значит, у вас собственная связь имеется? Радиостанция? – В глазах капитана 3-го ранга вспыхнула нешуточная надежда. Алексеев прекрасно понимал, в чем тут дело: одной из серьезных проблем Озереевского десанта оказалось полное отсутствие радиосвязи. Правда, некоторые исторические источники уверяли, что связь с командованием у них все-таки имелась, но Степан склонялся к первому варианту. Скорее всего, радиостанции были потеряны во время высадки или радисты вовсе не успели добраться до берега, чем во многом и объясняется нескоординированность дальнейших действий – собственно говоря, заданный комбатом вопрос однозначно это подтверждал.

– Ну так что, старлей, есть у тебя связь? – поторопил комбат.

– Простите, тарщ командир, нет у меня связи. И группы моей тоже нет… – В последний миг Степан все-таки отвел взгляд, побоявшись, что не сумеет сыграть достаточно достоверно. С другой стороны, он, как ни странно, ни слова не соврал – у него и на самом деле не было ни связи, ни группы. Один только Левчук с Аникеевым, поскольку больше он ни с кем из бойцов познакомиться так и не успел, больно уж быстро завертелись события. Да и чего стесняться, в принципе? Дальше ему придется врать еще больше. Нет, понятно, что это окажется та самая «ложь во спасение», но все равно неприятно. Хорошо хоть, собственную легенду более-менее продумал.

– Твою мать! – глухо выругался Кузьмин, ударив по столу кулаком. – Плохо! Я уж понадеялся…

– Кстати, насчет связи: во время боя мы подбили несколько самоходных орудий, а бронетехника у фрицев, насколько знаю, радиофицирована. Возможно, получится воспользоваться трофейной рацией? Вряд ли она особо дальнобойная, ну так и до наших не шибко далеко? – озвучил старлей внезапно пришедшую в голову идею.

Кузьмин досадливо поморщился:

– Думаешь, самый умный? Я об этом в первую очередь подумал, еще когда бой закончился и стало понятно, что связи у нас нет. Вот только все три артсамохода в полный хлам разбиты. Вместе с радиостанциями, понятно.

Алексеев припомнил, как весело полыхала развороченная внутренней детонацией «штуга», и мысленно согласился с комбатом: да, не вариант.

– Ладно, рассказывай дальше, – буркнул капитан третьего ранга.

– А дальше особо-то и рассказывать не о чем. Высадиться в заданном квадрате не удалось, сейнер, на котором мы шли, подбили при немецком обстреле. Утонул он или нет – не знаю. Группа погибла в полном составе, прямое попадание, уцелел один я, да и то чудом – выкинуло за борт, и спасательный круг под руку подвернулся. Нас всего-то пятеро было. Затем накрыло близким взрывом, контузило, больше ничего не помню, очнулся уже на берегу, в блиндаже. Из воды меня вытащил старшина Левчук из вашего батальона, он же оказал первую помощь, согрел, дал чей-то бушлат. Затем начался артобстрел, следом бой за поселок. Воевал вместе со старшиной и рядовым Аникеевым, который меня сюда и привел. Он сейчас снаружи дожидается. Атаковали под прикрытием танков. Лично уничтожил до двадцати фашистов, пулеметную позицию и самоходную установку. Артштурм сжег вместе с Аникеевым, гранатами. Вот и вся моя история.

– Левчука знаю, отличный боец, опытный. Прошлой зимой под Москвой воевал, после госпиталя к нам попал. И про артштурм этот сожженный слышал, бойцы рассказывали. Мол, какой-то сумасшедший из второй роты на нее прямо на ходу заскочил да гранату в люк закинул. Я не шибко-то и поверил, если честно. Так это ты был, выходит?

– Выходит, я, – пожал плечами Алексеев, подумав, что «солдатское радио» – во все времена штука серьезная. – Только она отчего-то сразу не взорвалась. Не граната, в смысле, а самоходка. Тогда Аникеев вторую гранату бросил и спалил. Боекомплект сдетонировал. Разрешите перейти к сути?