Ледяное проклятье

Как и в тот памятный день в разоренном шурдами поселении Ван Ферсис, мои слова подействовали мгновенно. Оба несчастных вояки с облегчением распластались на взрытом снегу и хрипло задышали, бездумно таращась в низкое зимнее небо. Решив, что следует выждать несколько минут, пока к ним не вернется дар речи, я отошел на несколько шагов в сторону. Щупальца так и не успокоились, хищно тянулись к лежащим на земле телам, я же с интересом огляделся по сторонам. Здесь было на что взглянуть.

Узкая поляна была надежно скрыта за плотно растущими деревьями и зарослями кустарника — даже зимой, когда вся листва облетела, это укромное место практически невозможно увидеть со стороны. Под склоненными к земле лапами большой ели обустроено нечто вроде загона для лошадей — в землю попарно вбиты толстые колья, а между ними углом навалены мелкие бревнышка, палки и нарубленный лапник, образуя непроницаемый для ветра барьер. С другой стороны загона высится толстый древесный ствол, у входа пылает жаркий костер, а над головами лошадей медленно колышутся пушистые еловые лапы, надежно защищая от снегопада. Животные укрыты попонами, на расчищенной от снега земле лежат охапки жухлой травы и тонких веток.

Задумчиво хмыкнув, я повел глазами в сторону и остановил взгляд на непонятном сооружении, больше всего напоминающем бесформенную кучу веток. Однако стоило присмотреться внимательней, и я заметил в его основании темное отверстие входа, перед которым — еще один, едва тлеющий костерок, лижущий дно закоптелого котелка с закипающей водой. На земле — пара ободранных заячьих тушек… в общем, мне все стало ясно.

— Да вы тут никак зимовать собрались, а? — не оборачиваясь, поинтересовался я, услышав невнятное кряхтенье и бормотание. — И какого лешего? Я же сказал — прямиком домой!

— Г-г-господин? — раздался робкий голос рыжего. — Вы?

— Что г-г-г? — передразнил я начавшего заикаться Лени, окуная ладони в наметенный ветром сугроб. — Я, конечно! Или вы другого кого ожидали увидеть?

— Г-господина?! А?! — Теперь от ступора очнулся Тикса. — О-о-о…

— А, чтоб тебя! — не выдержал я, с хрустом сжимая снег в ладонях. — Да! Я! Еще раз спрашиваю! Какого лешего вы здесь делаете? Вы уже должны были оказаться у Асдоры! Причем на ее противоположном берегу!

— Господин! Живой! — В голосе рыжего отчетливо слышалась искренняя радость, и мой гнев начал утихать. Как можно сердиться на того, кто столь искренне рад вновь тебя увидеть?

— Живой! — вновь воскликнул Лени, все еще сидя в снегу и не пытаясь подняться, словно у него в одночасье отнялись ноги. — Слава Создателю! Не попустил! Живехонек господин наш! Счастье-то какое!

Вздохнув, я повернулся к друзьям и, разведя руками, признался:

— Да живой я, живой.

— Иса во риз! Пачиму змея над головой?! А?!

— Не акай! Тикса, вот ты лучше пока помолчи, не трави душу! — фыркнул я и отступил на шаг, почувствовав исходящую от рыжего Лени волну неприятного тепла. Словно острыми коготками по коже прошлись.

— Нет, но пачиму змея над голова бултыхаться?! Много змея!

— Тикса! — уже в два голоса рявкнули мы с рыжим. Не удовлетворившись лишь одними словами, Лени пихнул коротышку ногой в бок.

— Ой! Что Тикса?! Что?! — возопил гном и, с размаху залепив Лени оплеуху, ткнул дрожащим пальцем в меня. — Не видеть?! Ослеп рижий, глупый, дурной?! Я же говорить — змея над голова бултыхаться! Змея! Не понимать?!

— Это я рыжий, глупый и дурной? — взъярился было Лени, но тут же опомнился и, позабыв о гноме, вскочил на ноги. — Простите, господин! Нет, ну радость-то какая! Живехонький!

— Все обошлось, — улыбнулся я промерзшими губами, чувствуя, как трескается покрывающая мои щеки ледяная корка. — И все же, как вы здесь очутились? Или по дороге что случилось? Заболел кто? Может, лошади обезножели? Ну? Чего молчите, словно язык примерз?

— Спасибо за заботу, господин. — Рыжий неуклюже поклонился и шмыгнул простуженным носом. — Здоровы мы, слава Создателю…

— И великому Отцу! — вставил свое словечко гном.

— …и ему тоже, — согласился Лени. — Лошади в порядке, дорога и вовсе спокойная была, словно не в Диких Землях тайком пробираемся, а по наезженному тракту на ярмарку в соседнюю деревню направляемся.

— Ну и почему вы тогда здесь? — вопросил я, несколько растерявшись.

Мой, казалось бы, обычный вопрос заставил недавних драчунов опустить головы и промычать что-то абсолютно невнятное. Я хотел было еще раз рявкнуть, но тут Тикса наконец решился и, первый раз взглянув мне в глаза, на одном дыхании выпалил:

— Друг Корис! Ты говорить — идти домой! Карта давать, книжка давать и рукой махнуть — быстро домой идти! А как?! Как домой?! Что Койн сказать, когда нас без тебя видеть?! А?! Что Рикар говорить?! Как всем в глаза смотреть?! Два здоровый воин, как трусливый склирс, обратно домой прибежать, за стол сесть и каша трескать, а господина в лесу на смерть бросать, да?!