Леди второго сорта

Я слушала опекуна, и невольно сравнивала историю Беллы со своей собственной. Я ведь тоже росла без родителей. Отец бросил маму, когда узнал о ее беременности. Он заявил, что жизнь слишком коротка и нужно успеть взять от нее все, а прицеп из бабы с мелким нахлебником ему и даром не нужен. И вообще, еще неизвестно, чей это ребенок. Вскоре его посадили за кражу, а мама, после моего рождения, быстро покатилась по наклонной. Мужчины, спиртное, травка, потом – наркотики. Тетя Фима рассказывала, что, когда она приехала в Томск и вошла в коммуналку, я тихо сидела в углу и мусолила сухую баранку, мама спала в обнимку с каким-то парнем, а на полу валялись пустые бутылки и использованные шприцы. «Я как это увидела, чуть с ума не сошла, – вздыхала тетя Фима. – Схватила тебя в охапку и выскочила из этого притона. А потом позвонила Лелечке и попросила помочь оформить опекунство». Лелечка, или Ольга Андреевна, была тетиной подругой детства, и занимала какой-то видный пост в администрации города. Не знаю, на какие рычаги она надавила, но уже спустя пару недель все необходимые бумаги были у тети Фимы на руках, и мы с ней уехали в Питер. Строго говоря, Серафима Никодимовна приходилась мне не родной, а двоюродной тетей. Но все эти тонкости я узнала намного позже, когда подросла и заинтересовалась своей родословной. К тому времени мамы уже не было в живых, а моя родная бабушка знать не хотела ни о каком «отродье», заявив, что с таким отцом мне прямая дорога в тюрьму. «Ты, Фима, деньги-то дома не храни, – советовала она во время одного из разговоров по скайпу. – А то однажды эта бандитка тебя ножичком пырнет, выгребет все подчистую, да и сбежит». Тетя Фима тогда молча закрыла ноутбук и больше никогда не общалась с моей бабкой, а я дала себе слово, что вырасту и докажу всем, что плохая наследственность ничего не значит. А еще я пообещала, что получу самое лучшее образование, и тетя Фима обязательно сможет мною гордиться. Именно это обещание заставило меня окончить школу с золотой медалью и поступить в университет на бюджет. И оно же давало мне силы учиться и работать одновременно, хоть это и оказалось очень нелегко. До сих пор помню, как спала по пять часов в сутки, и ела на ходу, чтобы все успеть.

– Белла, ты меня слушаешь? – вклинился в мои размышления голос Давенпорта.

– Что? Да, конечно. Значит, мои родители были магами. А я? У меня есть какой-нибудь дар?

Я затаила дыхание, в ожидании ответа.

– Нет, – коротко ответил опекун, даже не пытаясь подсластить горькую пилюлю. – Твой уровень магии слишком мал, чтобы всерьез говорить о даре.

– Значит, пустышка, – тихо пробормотала я.

Давенпорт промолчал. И это молчание оказалось удивительно обидным. Нет, я все понимала, и ни на что не рассчитывала, но в душе все равно жила крохотная надежда, что у меня есть магия, и я сумею ею воспользоваться. А теперь выходит, что надеяться можно только на себя. Впрочем, как и всегда.

– Поверь, Белла, наличие сильной магии не делает человека счастливым, – тихо произнес Давенпорт. – Скорее, наоборот. Большинство магов – одиночки, не способные на сильные привязанности и чувства. И редко кому из нас удается создать нормальную семью.

Он обернулся, и я увидела, как по его губам скользнула грустная улыбка.

– Нет, Изабелла, тебе не нужна магия. Без нее намного проще.

– А почему я называла леди Летицию тетей? Если она – тетка моего отца, то мне должна была приходиться бабушкой?

Когда я была маленькой, тетя Фима часто рассказывала о нашей с ней общей родословной, с удовольствием посвящая меня в тонкости семейных связей. А я слушала ее, выспрашивала значение непонятных слов и запоминала, кто кому приходится деверем или золовкой, и почему я должна называть бабушкой некую Ариадну Аркадьевну, в то время как сама числюсь ее двоюродной внучатой племянницей.

– Так хотела сама леди Летиция, – ответил Давенпорт.

Он мельком взглянул на циферблат и поморщился.

– К сожалению, мне уже пора. Если с тобой все в порядке…

Он не договорил, внимательно посмотрев мне в глаза. И в коричневой глубине снова мелькнуло что-то теплое, живое, настоящее. То, чему я не могла подобрать названия, но что заставляло совсем по-другому воспринимать этого холодного и сдержанного мужчину.

– Со мной все хорошо, – поторопилась заверить опекуна.

– Присси останется на ночь в твоей комнате. Вечером придет Штерн, он собирался сделать тебе массаж. Постарайся ни о чем не волноваться, и помни – в доме безопасно, – с нажимом произнес Давенпорт и уже тише добавил: – Что ж, я пойду.

Он покрутил в руках часы, захлопнул крышку и решительно распрямился.

– Да, пойду, – повторил он и быстро, не дожидаясь ответа, направился к выходу.

– Лорд Давенпорт! – поддавшись импульсу, окликнула опекуна.

Впервые за время нашего общения, Давенпорт открылся с другой стороны, и мне захотелось узнать его получше, понять, что стоит за вечным недовольством, и как он на самом деле относится к Белле.

– Да?

В темных глазах мелькнула настороженность.