Леди второго сорта

– Простите, миледи, я не могу, – замялась девчушка, и острые углы ее странного чепца дрогнули.

– Почему?

Служанка стиснула руки, зыркнула исподлобья, и ничего не ответила. А до меня медленно дошло.

– Подожди, ты не умеешь читать?

Горничная кивнула, и ее щеки густо порозовели.

– Ладно. Хорошо, я потом сама спущусь. Поможешь мне одеться?

Мне хотелось как-то сгладить собственную бестактность, и я поторопилась перевести разговор.

– Какое платье желаете надеть, миледи?

– Что-нибудь простое, и без рюшечек.

Ни к чему мне пока все эти романтичные финтифлюшки. В них чувствуешь себя слишком уязвимой. Сейчас бы привычные джинсы и футболку…

Присси достала из шкафа светло-голубое платье с высоким воротником-стоечкой, и помогла мне одеться. Получилось у нее так ловко, что я и опомниться не успела, как уже любовалась собственным отражением в небольшом зеркале. Что и говорить, нежный оттенок удивительно шел блондинке Белле. А вот я прежняя выглядела бы в этом небесном платьице бледной немочью. Моя «цыганистая» внешность требовала большей контрастности. Да и душа тоже, чего там лукавить? Мне нравились яркие, жизнерадостные оттенки – красный, малиновый, желтый, зеленый. В общем, самые попугайные цвета, как любила говорить тетя Фима.

– Что-нибудь еще, миледи?

Присси потупилась, стиснула руки и спрятала их под фартук, но я успела заметить, как побелели костяшки ее пальцев. Неужели так сильно боится?

– Пока можешь быть свободна. Да, и чуть позже позови слуг, нужно будет передвинуть шкаф.

– Хорошо, миледи, я все сделаю, – быстро закивала служанка. – Если что-то нужно, вы только скажите.

– Хорошо. Договорились.

Я улыбнулась и отставила недопитую чашку. Не знаю, как Белла, а я не очень любила чай. Вот кофе – другое дело. С ним мир по утрам казался не таким неприветливым, и жизнь расцветала яркими красками. Все бы отдала за маленькую чашечку эспрессо!

Присси шустро выскользнула за дверь, а я подождала, пока стихнут торопливые шаги, и подъехала к шкафу.

– Что же с тобой не так? – задумчиво пробормотала вслух и снова вспомнила тетю Фиму.

Та постоянно беседовала то с духами, то с трансцендентными сущностями, то еще с какой-то неведомой «живностью». Неужели и я пошла по ее стопам?

– Да нет, не может быть. Просто у меня форс-мажор, а поговорить, кроме как с собой, не с кем. И доверять никому нельзя, – пробормотала все так же вслух, а потом открыла дверцы шкафа и внимательно, миллиметр за миллиметром, осмотрела его внутренности.

Обычное дерево, никаких потайных плашек или выдвигающихся досок. Все прибито крепко и добротно. Скорее всего, искать нужно не в шкафу, а за ним. Я рассматривала шкаф, а сама машинально перебирала висящие на плечиках платья. Почти все – светлые, длинные, с нежной вышивкой и высокими воротниками. Неужели мне придется это носить?

Не успела так подумать, как в дверь коротко постучали, и на пороге появилась Присси, а за ней переминались с ноги на ногу вчерашние слуги – высокий и худой, как палка, истопник Карл, и маленький, похожий на шар для боулинга дворовый работник Ульрих.

– Темного дня, миледи, – грустно поздоровался Карл, и на его длинном усатом лице застыло страдальческое выражение.

– Доброго здоровьичка, миледи, – жизнерадостно пропищал шарообразный Ульрих и растянул губы в щербатой улыбке. – Говорят, у вас для нас работенка есть?

Улыбка стала еще шире, обнажив отсутствие двух передних зубов.

Ты гляди, какой оптимист. Прямо готов к труду и обороне.

– Есть, – кивнула в ответ.

Я старалась говорить тихо и мягко, правда, уверенности, что это придает мне сходство с настоящей Беллой, не было.

– Хочу передвинуть шкаф подальше от камина. Боюсь, рассохнется от постоянных перепадов температуры, всю ночь потрескивал, спать мешал.

– Это мы мигом, миледи, – бодро ответил Ульрих, и подтолкнул в бок унылого Карла. – Ну-ка, бери с той стороны, – велел он товарищу.

Карл молча подчинился, но усы его поникли еще печальнее.

– Давай, – пропыхтел Ульрих, наваливаясь на шкаф.

Громоздкая мебель скрипнула, медленно поддалась, и вскоре я уже могла видеть более яркое пятно на обоях, оставшееся там, где до этого стоял шкаф.

– Тяжелый, – прокряхтел Ульрих, а Карл только вздохнул, и сильнее уперся в пол ногами.

– Так достаточно, – остановила я помощников и улыбнулась им со всей возможной приветливостью.

Вот только моя улыбка вызвала совсем неожиданный эффект. Слуги переглянулись, заметно побледнели, и попятились.

– Ежели мы вам больше не нужны, так мы пойдем, миледи? – спросил Ульрих.

Голос его слегка дрожал.

– Да, можете идти.

Я не понимала, что с ними не так, но не хотела тратить время на выяснения. Внутри все горело от желания осмотреть стену и понять, есть там потайной ход или нет.

– Темного дня, миледи.