Леди в маске (ЛП)

Волшебный оперный театр сегодня был заполнен практически полностью и являл собою почти идеальное место, чтобы получить еще несколько «добровольных» пожертвований от высокомерных чистокровных магов, снова блистающих на публике в дорогих нарядах и фамильных драгоценностях. По губам одинокой женской фигурки, стоящей у самых стропил и глядящей на толпу, скользнула улыбка при виде того, как канделябры, висящие на стенах у двери частной ложи, вдруг вспыхнули и мягко замерцали. Это означало лишь одно: в ней появился он. Этот мужчина, который каким-то невероятным образом умудрился стать навязчивой фантазией, будоражащей все ее существо ночь за ночью. Именно его имя выкрикивала она снова и снова, когда ласкала себя сама, и именно его лицо склонялось над ней во сне, когда, удовлетворенная, она наконец засыпала.

Расположившись в кресле, он выглядел сердитым и раздраженным. И, как всегда, был один. Подумав об этом, она не смогла сдержать ухмылки: после смерти жены его редко видели с женщинами. Видимо, он откровенно наслаждался своим холостяцким положением и не желал в ближайшее время привязываться ни к одной из красоток, желавших захомутать его снова.

«Не то чтоб я хотела стать той, к кому привяжется Люциус. Но поиграть с ним мне кажется весьма и весьма забавным. Особенно, если учесть его реакцию на меня тогда (в карете) две недели назад…»

Нет, конечно же, он не прекратил преследовать ее. Наоборот! Он продолжал каждую неделю видеться с Гарри и по-прежнему посещал возглавляемый ею благотворительный фонд при Министерстве магии, мотивируя это получением все новой и новой информации о «Леди в маске». Гермиона признавала: видеть, сколь сильно Люциус Малфой казался одержимым ею, было лестно. И понятно почему. Он мечтал поймать грабительницу, но отнюдь не для того, чтобы сдать властям, как можно было бы предположить. О, нет… его тело отвечало совершенно однозначно и говорило совсем об обратном.

Теперь же, наблюдая за тем, как он со скучающим выражением лица рассматривает разряженную толпу, она задавалась вопросом: почему, явно не наслаждаясь пребыванием на публике, он продолжает раз за разом посещать эти мероприятия.

«Ведь не из любви же к театру!»

Ее посетила вдруг мысль, что, может быть, стоит попытаться развеять их обоюдную скуку. Тем более что свою ежевечернюю норму по сбору «добровольных» пожертвований она уже выполнила, причем выполнила на сегодня с лихвой.

«Теперь я и впрямь могу немножечко позабавиться с любимой игрушкой…»

Освещение в зрительном зале уже начало гаснуть, но музыканты еще настраивали свои инструменты, когда темная фигурка почти незаметно шмыгнула по узкому коридору театра, ведущего к ложе Малфоя. Найти которую удалось достаточно быстро: недаром же та оказалась витиевато украшенной старинным вензелем достославного семейства. Когда свет погас, сигнализируя, что спектакль наконец-то начался, Гермиона осторожно открыла дверь и скользнула в затемненную ложу. Потом защелкнула за спиной замок и медленно, с палочкой в руке приблизилась к Малфою. Довольная, она ухмыльнулась и прижала палочку к его затылку. Люциус мгновенно напрягся.

— Соскучились по мне? — шепотом задала она вопрос, наклоняясь к самому уху Малфоя.

— А вы? Именно поэтому снова пришли ко мне, не так ли? — отозвался он, сразу же расслабляясь от звуков ее голоса.

— Даже не надейтесь. И потом, я пришла сюда по своим делам, а к вам зашла лишь по случаю, — она все еще шептала, но между делом ловко отодвинула его трость с палочкой куда-то к стене. — Не переживайте. Я всего лишь убрала вашу трость в сторонку. Конечно, вы снова сможете взять ее, когда мы закончим…

Ничего не ответив, Люциус лишь краем глаза наблюдал, как, расположив его трость в углу, она приспускает бархатные шторы, закрывая тем самым обоих от случайно брошенных сбоку взглядов. А потом снова почувствовал ее позади себя. «Леди в маске» коснулась его плеч и принялась осторожно разминать затекшие мышцы. И это было настолько приятно, что Люциусу хотелось мурлыкать от этого прикосновения. Ощущения казались почти божественными.

— Смотрю, вы до сих пор преследуете меня, — она опять наклонилась к его уху и чуть отодвинула в сторону светлую прядь.

— А я смотрю, вам по-прежнему удается от меня ускользнуть, — в тон ей ответил Малфой и тут же невольно охнул: эта хулиганка осторожно сжала зубами его мочку, задев скулу свисающей сережкой. Прикосновение обожгло Люциуса дважды, он почти сходил с ума.

— Что ж… сейчас я здесь. И могу ответить на все ваши вопросы, — теперь эта женщина легонько коснулась его шеи языком.

— Кто вы? — смело бросил Малфой, ощущая, как тоненькие пальчики скользнули по его плечу и опустились на грудь.

— О-о-о… если я признаюсь, то, пожалуй, должна буду убить вас… А мне так не хочется этого, мистер Малфой, — она медленно обошла Люциуса и опустилась на колени, положив ладони на его собственные бедра.

Немного помедлив, она провела по ногам Люциуса вверх и наконец дотронулась до живота. Малфою же не терпелось задать следующий вопрос.