Леди с клыками

– Так вот, с оплатой моих работ у некоторых жителей, особенно у старателей, часто возникали проблемы, поэтому рассчитываться за творения моих рук им часто приходилось самородками, золотым песком или вот этими инструментами смерти. Сейчас конечно же я это не практикую, и запасы остались еще с тех времен, но в меру своего умения я постарался хранить их в достойных условиях. Вот, например, великолепнейшее приобретение, которое, как я думаю, безусловно понравится перворожденной леди. – С этими словами хозяин протянул Лаэле старинный эльфийский лук «дальнего поля», украшенный перламутровыми вставками и растительным орнаментом. В комплекте к нему шел наполненный стрелами колчан. Судя по шелковой намотке задников стрел и украшающих их разноцветных колечек идентификаторов, это было отнюдь не простое оружие.

Выражение лица эльфийки, а в следующий момент и портного – когда оная эльфийка отшатнулась от подарка, как демон от святых мощей, – было достойно увековечивания на пластинке новомодного фотографического аппарата. Ну откуда нашему любезному хозяину было знать о крайней нелюбви нашей подруги именно к лукам? Лаэлу легче было встретить на стрельбище с чем-то гаубицеподобным, чем с национально-эльфийским, как она высказывалась, «прутом для отгоняния коров». Тем более с вот такой вот дурындой «дальнего поля», которая вообще-то предназначалась – в те времена, когда стояла на вооружении, а это было примерно тройку столетий назад – для сверхдальней залповой стрельбы по плотным рядам противника спецбоеприпасами. Да и ростом этот антиквариат был на пару голов выше нашей эльфийки.

Так что, испуганно пискнув, Лаэла чуть ли не бросилась к столику и подхватила с него, правда с трудом, мрачно блеснувший вороненым шестигранным стволом дульнозарядный капсюльный штуцер выделки сулимского оружейного арсенала. В позапрошлой войне именно их называли, причем вполне справедливо, убийцами магов. Ибо их полудюймовая пуля с сердечником из замагиченного льда пробивала магические щиты и находившиеся за ними хрупкие тела с расстояния более чем восьмисот ярдов.

Вцепившись в него обеими лапками и гордо вскинув подбородок, эльфийка всем своим видом показывала, что она уже вооружилась и больше ничего из антиквариата ей можно не предлагать.

– М-да… – Гроткар с интересом рассматривал выуженный из груды оружия маленький метательный молот, вышедший, вне всяких сомнений, из рук подгорного народа и предназначенный для них же. Резьба, покрывающая его, выглядела странно смазанной, будто она побывала в доменной печи или испытала на себе дыхание дракона, которые после Эпохи Смерти встречались чуть чаще, чем раз в столетие. – Знаю я ребят, которые за эти вещички без разговоров отвалят золотых этак тысячу и продадут как минимум вдвое дороже. Адресок дать?

– Не надо, – покачал головой портной. – Не такие уж это и большие деньги для меня. Да и мало ли, вдруг еще пригодится. А вы, мисс Клер, почему ничего не берете?

– У меня что-то вдруг после хорошей еды зубы разнылись, – сказала правду я, языком ощупывая частично сколовшийся во время недавних побоев резец. От легких прикосновений он шатался, причем весьма ощутимо, и, кажется, собирался вот-вот выпасть. Боль была, но легкая и какая-то странная, необычная, побуждающая трогать пострадавшую в борьбе с преступным правосудием косточку еще и еще.

– Наверное, нельзя было блюда такими горячим подавать, – всполошился полуэльф. – Подождите немного, где-то у меня были…

Чем именно собирался лечить меня хозяин, я не узнала, потому как злополучная проблема слетела со своего постамента и начала болтаться на очень тоненькой ниточке. Во всяком случае, оборвать ее одним языком, без помощи рук, оказалось очень просто.

– Клер? – заинтересованно уставился на меня Торкат, распихавший по карманам штук пять однозарядных кремневых пистолетов и теперь пытающийся приладить за спину тонкий мушкет на слишком длинном для его коренастой и невысокой фигуры ремне.

– Я в порядке. – Зуб оказался выплюнут и спрятан в карман одежды. Потом выкину куда-нибудь в реку, если часть тела попадет в руки какого-нибудь мага, ищущего беглецов, то он сможет сделать из нее первоклассный поисковый амулет. Кровь или там волосы в этом плане уступают костям на порядок. Десна практически мгновенно перестала кровоточить, и в ней нащупывалось что-то острое. Осколок остался? Странно, но попытки его достать ни к чему не привели. Ладно, потом найду профессионала или дождусь, пока сам выпадет. – И я возьму вот этот четырехствольный пистоль. Конструкция у него знакомая, в меня из такого один раз уже стреляли. И наверное, вот эти два зачарованных кинжала.

– Это хоббитский рунный меч-нож и рыцарская мизерикордия, – поправил меня Гроткар, – и она, по идее, не содержит магии.