Леди рискует всем

Вот оно, первое испытание их союза. Если он выберет второе, покажет, что ничем не отличается от ее отца, и положит конец любовной связи. Мерседес не хотела иметь дело с мужчиной, который станет сковывать ее правилами. Даже для ее же блага.

Гриир стоял, наблюдая за реакцией других мужчин, находившихся в бильярдной. У многих от удивления отвисла челюсть. Как и следовало ожидать. Мерседес выглядела сногсшибательно. Подобно большинству ее платьев, это не отличалось сложностью отделки и обилием бантов. Его единственным украшением служили изгибы ее фигуры. Тончайший мазок губной помады подчеркивал влажный рот и притягивал взгляды выше к глазам, словно слабое напоминание о том, куда положено смотреть джентльмену, когда он обращается к ней. Большинство присутствовавших в комнате мужчин испытывали трудности, пытаясь его вспомнить. Мерседес подошла к столу, рассматривая позицию. Гриир следил за ней, осторожно поджидая, когда она подаст сигнал о том, что затевает. Это была проверка и для нее. Он ясно дал понять, что не собирается участвовать ни в каких бесчестных трюках из репертуара Локхарта и будет играть честно и без фокусов. Ему нужно, чтобы Мерседес согласилась с этим, так же как ей нужно, чтобы он признал ее право играть.

– Сейчас ваш удар? – Впервые после того, как вошла в бильярдную, она открыто смотрела на него. – Если хотите разгрести эту неразбериху, вам придется бить дуплетом.

Гриир улыбнулся, чтобы разрядить накалившуюся атмосферу. Остальные не знали, что делать с женщиной, которая вторглась в чисто мужскую вотчину. Он мог помочь и им, и Мерседес. Гриир протянул ей кий:

– Блестящая оценка. Может быть, хотите сделать удар за меня?

Несколько мужчин захихикали, полагая, что его предложение звучит издевательски. Гриир взглядом осадил их. Мерседес не колебалась, взяла кий, наклонилась над столом и с легкостью профессионала проделала сложный удар. Вокруг стола послышался одобрительный шепот.

– Не хотите присоединиться к игре?

Приглашение должно было исходить от него. Если бы об этом узнали их жены и матери, они не дали бы им житья, постоянно напоминая о том, как низко они пали в глазах общества. Однако Гриир видел, что это произвело на них впечатление.

– С удовольствием. – Мерседес натерла кий мелом и легонько сдула излишки в его сторону. Несколько человек ушли в другие комнаты играть в карты, но большинство осталось, заинтригованное женщиной в коралловом платье, которая исчезнет под утро, надолго оставив в памяти эту ночь.

* * *

– Ты удивился, когда увидел меня? – спросила Мерседес, когда они сильно за полночь возвращались в расположенную неподалеку гостиницу.

– Нет. Ты села со мной в поезд не для того, что бы торчать в гостиничных номерах.

– Ты очень проницателен для мужчины, – съехидничала она.

– В твоих устах это звучит почти как комплимент, – засмеялся Гриир в ночной темноте. В моменты, когда он шел рядом с ней, смеялся вместе с ней, он чувствовал себя так, словно ему ничего не нужно, только Мерседес, да немного денег в кармане, чтобы хватило добраться до следующего городка. Подобные мысли едва ли можно считать достойными сына виконта, но это его мысли, и они посещали Гриира все чаще и чаще, как одна из множества фантазий, возникавших у него, когда он думал о ней. Эта женщина пробуждала в нем тягу к невозможному.

– Ты не удивился? – настаивала она. – Я надела это платье только ради тебя.

– В тебе меня ничего не удивляет, Мерседес. – Он притянул ее ближе и поцеловал, потом еще раз. Слабая искра начала медленно разгораться. Почему бы и нет? В этот поздний час никто не мог их увидеть.

– Ничего? Это надо исправить, – шепнула Мерседес между поцелуями.

То, что случилось потом, память Гриира запечатлела в блаженном тумане. Он точно запомнил только, как она увлекла его с широкой улицы в узкий проулок. Ее нога овилась вокруг его бедра. Он задрал ее коралловые юбки и, прижав к кирпичной стене соседнего дома, взял с неистовой страстью, сделав то, чего ему так хотелось в тот первый раз. Возбужденные предшествующей игрой и чувственной магией ночного соития, они совсем потеряли голову. Все произошло быстро и мощно, словно вспышка молнии, сменившаяся блаженным опустошением.

– Ничего? – настаивала Мерседес, целуя его ухо. – В самом деле?

– Хорошо, – задыхаясь, согласился Гриир, – может быть, это.

– Может быть, это? – тихо повторила она. – Завтра я постараюсь еще больше.

Гриир успокоил дыхание и со смехом стал приводить в порядок брюки. Боже правый, если она постарается еще больше, он вконец вымотается еще до Девоншира. Хотя, как знать, возможно, эксперимент окажется приятным.