Леди Полночь

Все ее тело затрепетало, как и при каждом их поцелуе. Эти поцелуи не могли утомить ее, наскучить ей или надоесть, как не могут наскучить восхитительные закаты, прекрасная музыка или любимая книга.

Похоже, Джейсу она тоже не надоедала: он всегда держал ее в объятиях так, словно каждый раз был последним. Клэри знала, что у него было тяжелое детство, из-за которого он не был уверен в любви и порой казался хрупким, как стекло, и старалась не забывать об этом. Она волновалась из-за вечеринки и собравшихся гостей, но все же позволила себе расслабиться в поцелуе и провела рукой по его щеке. В конце концов они отстранились друг от друга, чтобы перевести дух.

– Ух ты, – выдохнула она, скользя пальцем по его лацкану. – Похоже, вся эта романтика и падающие с неба лепестки произвели на тебя впечатление!

– Тс-с, – улыбнулся он. Его светлые волосы растрепались, глаза были сонными. – Дай мне насладиться моментом.

– И что же это за момент? – Клэри с интересом осмотрелась по сторонам. В комнате было полутемно, свет в основном проникал сквозь окна и из-под двери музыкального салона. Она видела очертания музыкальных инструментов, похожие на призраков, покрытых светлыми простынями. Позади них у стены стоял кабинетный рояль. – Момент, когда мы прячемся в шкафу на вечеринке по случаю помолвки друзей?

Джейс не ответил. Вместо этого он взял ее за талию, поднял в воздух и посадил на крышку рояля. Их лица оказались на одной высоте. Клэри удивленно посмотрела на Джейса. Его лицо было серьезно. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, не убирая рук с ее талии и перебирая пальцами тонкую ткань ее платья.

– Джейс, – прошептала она.

Ее сердце колотилось как сумасшедшее. Он подался вперед и уронил ее на рояль. Смех и музыка из соседней комнаты стали тише, Клэри услышала быстрое дыхание Джейса и вспомнила, каким юным он был, когда они сидели на лужайке поместья Вэйландов в Идрисе и целовались, и целовались, и целовались. Тогда она и поняла, что любовь может ранить, как лезвие бритвы.

Она чувствовала его пульс. Его рука скользнула вверх, он коснулся пальцами бретельки ее платья. Его глаза сверкали в темноте.

– «Зеленый разбитое сердце спасет», – произнес он.

Это была строка из детского стишка нефилимов, который был прекрасно известен Клэри. Его ресницы коснулись ее щеки, голос тихо зазвучал над ухом.

– Ты спасла мое сердце, – прошептал он. – Клэри, ты собрала по частям озлобленного, сердитого мальчишку и сделала его счастливейшим из мужчин.

– Нет, – дрожащим голосом ответила она. – Ты сам это сделал. Я лишь поддерживала тебя из-за кулис.

– Без тебя меня бы здесь не было, – мягко, музыкально произнес он. – Я обязан не только тебе, но и Алеку, Изабель, даже Саймону… Но ты – мое сердце.

– А ты – мое, – ответила она. – И ты это знаешь.

Он поднял голову и встретился с ней взглядом. Его глаза сияли ослепительным золотом, серьезные и прекрасные. Она так сильно любила его, что каждый вдох отдавался в груди сладостной болью.

– Так ты готова? – спросил он.

– Готова на что?

– Ты готова выйти за меня? – произнес он.

Казалось, земля содрогнулась. Клэри помедлила – прошла всего секунда, но она показалась им обоим вечностью. Сердце ее словно сдавил незримый кулак. На лице у Джейса появилось недоумение, но тут раздался взрыв, и дверь в комнату распахнулась под дождем из щепок.

Внутрь ворвался обеспокоенный Магнус. Его черные волосы стояли дыбом, одежда помялась.

Джейс повернулся к нему, не выпуская Клэри из объятий.

– Я бы спросил тебя: «А стучаться тебя не учили?» – но ответ и так очевиден, – прищурившись, бросил он. – Но мы, как видишь, заняты.

Магнус отмахнулся от него.

– Я заставал твоих предков и за более интимными занятиями, – заметил он. – К тому, же ситуация экстренная.

– Магнус, – сказала Клэри, – надеюсь, дело не в цветах. И не в торте.

– Я же сказал, ситуация экстренная, – повторил Магнус. – Карта зафиксировала вспышку некромантии. Прямо сейчас, в Лос-Анджелесе, неподалеку от Института.

Клэри соскочила с рояля. Ее окатило волной ужаса – такого сильного, какого она не чувствовала уже много лет.

– Эмма! – воскликнула она. – И Джулиан. Дети…

– А может, и весь Лос-Анджелес, – кивнул Магнус. – но давайте проверим, прежде чем паниковать.

– Но я собирался сказать тост! – воскликнул Джейс. – Неужели апокалипсис не может подождать?

– Ты кому-нибудь сказал? – спросила Клэри Магнуса. – Кому-нибудь кроме нас?

– Мне не хотелось портить вечеринку ложной тревогой, – признался Магнус. – Поэтому я сказал только…

На пороге появился высокий силуэт. Роберт Лайтвуд. С сумкой на плече, из которой, как заметила Клэри, выглядывало несколько клинков серафимов. Он застыл на месте, заметив Джейса и Клэри – растрепанных, раскрасневшихся.

– Прошу прощения, – сказал он.

Джейсу стало неловко. Роберту стало неловко. Магнус нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Клэри знала, что он не слишком жалует Роберта, хотя их отношения и улучшились после усыновления Макса. Из Роберта получился лучший дед, чем отец: он с радостью возился с Максом, а теперь и с Рафом.