Леди - обольстительница

– Да, в тот день я впервые спутал Каролину с Белиндой. Ее ярость была ужасна.

– А я и не знала, что вы присутствовали на том вечере.

– Я не собирался туда приходить. Я ездил в доки, чтобы проконтролировать разгрузку транспортного судна. Когда многим гостям сделалось плохо, Каролина нашла меня и попросила помочь усадить дородных джентльменов в экипажи. – Алекс усмехнулся. Ну и обжоры же это были! Одним словом, я находился на вечеринке продолжительное время и случайно подслушал ваш разговор с одной великосветской дамой. Она представила вас своей подруге, упомянув, что вы – дочь простого аптекаря, проявившего завидную деловую хватку.

– О… – вырвалось у Гвен.

Подобные речи были ей хорошо знакомы. Она пыталась не обращать на них внимания, но все равно от них оставался горький осадок в ее душе.

– Эти слова были оскорбительны для вас, – продолжал Алекс. – Но вы продолжали улыбаться. Более того, вы поблагодарили даму зато, что она упомянула о вашем покойном отце.

– Неужели я поблагодарила ее? Я этого не помню…

Она подцепила на вилку кусочек редиса и отправила его в рот. В первые секунды французская редиска казалась мягкой и сладковатой на вкус, а затем во рту оставалось пряное острое послевкусие, которое очень нравилось Гвен.

– Не помните? А вот я этого никогда не забуду. – Серьезность и даже строгость его тона удивили Гвен, и она подняла на него глаза. – Этикет не требовал от вас в этой ситуации слов благодарности. Это была ваша хитроумная стратегия, направленная на нейтрализацию противника. О, вы очень расчетливая девушка, Гвен. Я никогда не считал вас глупой.

Гвен бросило в жар. Возможно, от подлинного вкуса редиски.

– Кажется, я что-то такое припоминаю, – сказала она. – Если не ошибаюсь, это была леди Фултон.

– Возможно, – пожав плечами, промолвил Алекс, – я плохо знаю всех этих светских дам.

Гвен действительно ясно вспомнила этот эпизод. На улице было очень сыро, и из-за высокой влажности завиток волос, зачесанных на лоб, постоянно прилипал к коже. Гвен чувствовала себя сосиской в слишком тесной оболочке, так как по моде того сезона надела платье с длинными обтягивающими рукавами.

Услышав слова леди Фултон, Гвен сначала растерялась, а затем осторожно огляделась вокруг, чтобы удостовериться в отсутствии лорда Трента поблизости. Теперь ей было странно вспоминать те далекие события. Тогда она испугалась, что Трент услышит леди Фултон. А ведь ей, напротив, следовало рассматривать жениха как надежного защитника от всех оскорблений и провокаций. Однако Гвен опасалась, что оброненное леди Фултон замечание заставит его передумать жениться на ней.

И, судя по всему, чье-то нелестное мнение о ней действительно в конце концов повлияло на лорда Трента. Правда, он так и не объяснил причин, заставивших его отказаться от свадьбы.

Ох уж эти мужчины!

– Я терпеть не могу леди Фултон, – заявила Гвен. – Эта женщина – сноб и интриганка.

– Я согласен с вашей оценкой. В ту минуту я был на вашей стороне и высоко оценил вашу сдержанность по отношению к этой сморщенной карге.

– «Сморщенная карга»? О, как точно вы ее назвали! Мне кажется, ее душа давно уже иссохла и зачерствела.

– Вообще-то я имел в виду внешность леди Фултон, но, наверное, мое определение подходит и к ее внутреннему содержанию. Вам виднее.

Они рассмеялись. Гвен вдруг подумала о том, что свою невесту Алекс никогда не дал бы в обиду. Ей не пришлось бы скрывать от него, что ее оскорбляют и провоцируют.

Однако Алекс вряд ли когда-нибудь женится. Мысли, пришедшие в голову Гвен, показались ей опасными, и она отогнала их.

– А почему вы назвали меня лицемеркой? – спросила она.

Алекс усмехнулся:

– Вам это не понравилось? Но игра требует определенной доли лицемерия. Не мне судить вас за это качество!

– Значит, это был своего рода комплимент?

– Вас необходимо осыпать комплиментами. Я считаю вас великолепным игроком, иначе не предложил бы вам поучаствовать в игре, которую затеял.

Улыбка Алекса завораживала Гвен.

– Скажите, что я должна делать?

– Вы – мой пропуск в поместье Баррингтона. Этого уже более чем достаточно. Баррингтон, конечно же, попросит вас спеть, но вы не обязаны угождать ему. – Алекс помолчал, а затем добавил: – Гвен, по-моему, у Баррингтона сложилось впечатление, что мы любовники.

Гвен густо покраснела, но не потупила взор. Ее поразило, как легко и небрежно он произнес слово «Любовники».

– Да, я это заметила, – сказала она.

– Значит, вы понимаете, что нам предоставят одну спальню на двоих?

Гвен нервно сглотнула.

– Да.

– И там будет стоять одна кровать?

Пальцы Гвен лихорадочно вцепились в мягкое сиденье, обитое плюшем.

– Разумеется, я это понимаю.

Она старалась придать голосу налет небрежности, однако ее попытка выглядела довольно жалко.

– Хорошо. Прошу вас, ведите себя со мной как с другом сердца и умерьте свою фантазию. Не надо сочинять басни о Пиратском береге или хотя бы сведите их к минимуму. Чем меньше лжи, тем труднее будет вывести нас на чистую воду.

Гвен кивнула, чувствуя разочарование. Алекс отвел ей очень скромную роль в своей игре. Она надеялась на большее.