Леди не движется-2

Оправдываться, конечно, не потребовалось. Макса встречали очень приличные люди. А приличные люди, видя чужой позор, стараются вовремя отвернуться.

В салоне университетского автобуса Макс вздохнул и сообщил:

— Теперь ты, как порядочная женщина, должна стать моей женой.

— Милый, я могу появиться с тобой в обществе два-три раза и без обручального кольца.

— Если бы ты меня не бросила…

— В твоих ошибках всегда виноват кто-то другой. То Август, то я. И я была бы тебе крайне признательна, если бы по приезде ты добыл нам с Йеном машину — нам забронировали номера в другом отеле. Мы с удовольствием проводим тебя, но вообще-то мы не отдыхать приехали.

— А зачем?

— Ну как ты думаешь, зачем я куда-то поехала в компании самого талантливого молодого следователя Таниры?

— Вот оно что.

— Именно. И постарайся не привлекать к нам внимание прессы — ты теперь, скажи спасибо своей Нине, звезда молодежной культуры.

— Ну ясно, — процедил Макс и отвернулся к окну.

Больше он не проронил ни слова, до той минуты, пока за нами не пришло такси. Лишь тогда он совершенно равнодушно напомнил:

— Ты обещала этой дуре пойти на концерт. И устроить вечеринку.

— О, с удовольствием. Когда будешь бронировать места, не забудь про Йена. Он действительно ее поклонник.

Билеты я получила тем же вечером. На себя и на Йена. А еще в конверте лежали два именных приглашения на лекции Максимиллиана ван ден Берга в колледже Святого Валентина.

Как это мило с его стороны. Можно подумать, я сюда от скуки прилетела, не знала чем заняться, и тут — такой подарочек.

Ровно через десять минут явился Макс собственной персоной.

* * *

— Так, где твой… этот? Дел, как его зовут?

— Йен Йоханссон, и он не мой, а полицейский.

— Не важно. Бери его и поехали.

— Куда?

— Ужинать.

— Макс, — очень строго сказала я, — ты…

— Парень, по которому ты работаешь, учился в колледже Святого Валентина. Я поговорил кое с кем. Есть сложности. Поэтому мы идем ужинать.

— Не вижу логики.

— Ты, я, твой Йен и эта клуша Нина.

— Ну спасибо.

— Она кумир той тусовки, в которую входил твой труп.

— Мой труп пока при мне и никуда не ходил.

— Надо же нам извлечь хоть какую-то выгоду из интриг твоего босса.

Я вздохнула.

— Форма одежды? Демократично?

Макс выразительно оглядел себя. Выглядел он, как обычно, на миллион.

— По-твоему, это демократично?

— Тогда пусть твоя шалава пеняет на себя.

— Ты отстала от жизни, моя дорогая. Нина Осси сейчас — номер один. И ее приглашают в такие места, где ты отродясь не бывала. Хотя если бы ты не была такой дурой и не закатила истерику с разводом…

— Еще одно слово — и я никуда не пойду. А с твоей шалавой номер один я могу познакомиться и без твоей помощи. Ей очень важно знать мое мнение о твоем пенисе.

— Пф, — бросил Макс, — чтобы составить мнение, нужно иметь достаточно материала для сравнения. А у тебя опыта-то кот наплакал.

Я подчеркнуто высокомерно вскинула бровь:

— Может, ты считаешь, что взял меня девственницей? Тогда, милый, это у тебя опыта не было.

— Да было у тебя разок в школе, я помню, ты рассказывала. — Макс едва не лопался от типичного мужского самодовольства. — Это не опыт.

Я снова промолчала, что у меня был очень умелый любовник до него. В любом случае спор бессмысленный, — что бы я ни сказала, у Макса готов ответ: раз до сих пор спишь со мной, то я лучший, а остальные не стоят даже упоминаний.

— Зато теоретическая подготовка будь здоров, — все-таки огрызнулась я и пошла выбирать, что надеть.

Макс хохотнул за моей спиной. Вот ведь странно устроены мужчины: он оконфузился, я его вытащила, а этот, вместо того чтобы устыдиться, раздувается от гордости — как будто он меня спас, а не наоборот.

Ничего особенно праздничного у меня с собой не было, поэтому я выбрала традиционный вариант — терракотовое платье-футляр до середины бедра и густо-серое болеро. И нарядно, и не напрягает. Макс увидел, скроил такую мину, словно я в драные джинсы влезла.

— А где то серебряное платье, в котором ты была на ужине? На Сонно? Очень тебе идет.

— На Кангу, — пробормотала я, выбирая туфли. — Вместе со всем остальным. Мне не до багажа было, когда я улетала.

— Не понимаю, что за срочность такая была. Подождала бы день, улетела бы на моей яхте.

— Макс, — я вздохнула, — для тебя это забава. А для меня — работа. Тебе кажется, это такая романтическая игра в опасности и рискованные приключения. И ты, так и быть, подыгрываешь мне. Аристократически снисходишь до моих грубых развлечений. А что, почему бы не пошалить. Только ты в любой момент можешь все бросить и вернуться к своим достойным занятиям. Дело твое, имеешь право. Но ты почему-то считаешь, что для меня это тоже всего лишь игра! Что у меня есть задачи поважнее, например, развлекать тебя…