Леди маскарада

— Как мне хорошо с тобой! — выдыхала она, когда он основательнее входил в ее пульсирующую горячую плоть.

— О Господи… — вырвалось у него через несколько мгновений, когда они оба повалились в изнеможении на кушетку. — Как хорошо, что я не избавился от этой яхты…

— Я бы предложила назвать это судно «корабль наслаждения», — тяжело дыша, пробормотала Элинор.

Себастьян широко улыбнулся:

— Теперь именно так эта яхта и будет называться.

— Нам надо бы одеться, — лениво проговорила она, но даже не пошевелилась.

— Разве мы не продолжим?

— Я велела Тильдену вернуться сюда в полночь. На тот случай, если бы ты не пришел.

Элинор высвободилась из объятий Себастьяна и, не зажигая света, стала одеваться. Пока Себастьян застегивал рубашку, она взяла пистолет со стола, а затем поспешно положила его обратно. Через окно каюты она заметила весельную лодку с двумя влюбленными. Себастьян подошел к Элинор сзади и обнял ее.

— Полагаю, ты идешь со мной домой, — сказала она, прильнув к мужу.

— Конеч… — Себастьян осекся на полуслове и замер, услышав, как невдалеке заскрипели доски.

Минуту-другую они с Элинор ждали, прислушиваясь к каждому шороху. Затем он, обняв жену за плечи, повел ее в угол каюты.

— Здесь, за картой морей, есть потайная комната, — прошептал он, взяв со стола пистолет. — Иди туда.

Помня про его сомнительные связи, Элинор даже не думала возражать. Сейчас стали отчетливо слышны чьи-то приглушенные шаги по палубе. Элинор прошмыгнула за карту и вошла в темную и пыльную комнатушку. На ее двери был расположен глазок, позволяющий вести тайное наблюдение за происходящим в каюте.

Почти не дыша, Элинор смотрела, как ее муж, проявляя завидное хладнокровие, ждал, в то время как кто-то осторожно открывал дверь. Она поморщилась, когда услышала, как Себастьян зарядил пистолет. Но вместо того чтобы выстрелить и убить незнакомца на месте, ее муж обругал его:

— Проклятый тупица! Сукин сын с куриными мозгами!

— Не стреляй в меня!

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Уилл? — ахнула Элинор, выходя из своего укрытия.

В дверях каюты она увидела своего кузена. Себастьян спрятал пистолет за пояс. Элинор сердито посмотрела на Уилла и смела паутину со своего рукава.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, еще до конца не придя в себя от удивления.

— Я пришел, чтобы тебя защитить, — возмущенно ответил Уилл. — Твоя служанка Мэри все ахала, как опасно тебе оставаться одной на реке. И теперь, когда сам побывал ночью в порту, я понимаю ее беспокойство. Я видел тут крысу размером с маленькую собаку. Она только что выбежала у меня прямо из-под ног.

Себастьян вздохнул.

— Ну вот, я счел своим долгом сопровождать Элинор, чтобы уберечь ее, — продолжал Уилл. Он посмотрел на Себастьяна, словно ища у него поддержки: — Я правильно поступил?

— Да, — спокойно согласился тот. — Молодец. Я ценю, что ты присматриваешь за Элинор. — Так это ты преследовал меня в том экипаже?

— Да, я.

— Тогда какого черта ты не дал мне знать, что это ты? — Я заблудился в порту, — застенчиво признался Уилл.

— Извини меня, — нахмурившись, сказала Элинор. — Я бы сама попросила тебя составить мне компанию, если бы считала, что сегодня в этом есть необходимость.

Наступило молчание. Уилл посмотрел на растрепанные волосы Элинор, а затем перевел взгляд на расстегнутую рубашку Себастьяна и развязанный галстук. Не было нужды объяснять юноше, что своим неожиданным появлением он прервал любовное свидание, все и так было ясно.

Глава 17

Чтобы соблюсти приличия, той ночью лорд и леди Боскасл, вернувшись из порта в свой дом на Белгрейв-сквер, сразу же отправились спать, а на следующий день рано встали. Закончив утренний туалет, они оделись и сели за стол, чтобы не спеша позавтракать и задушевно побеседовать. Со стороны они выглядели обычной супружеской парой. Как добропорядочный господин со склонностью к домоседству, Себастьян просматривал газеты, пытаясь обнаружить любое упоминание о подозрительной политической активности кого-то из влиятельных людей Лондона. Когда супруг начал пересказывать ей последние новости о Мейфэрском незнакомце, Элинор — с темно-рыжими волосами, уложенными мягкими волнами, в скромном голубом платье из муслина — взволнованно комментировала ситуацию.

— На сегодня у меня назначена встреча, — пробормотала она, с трудом удержавшись от того, чтобы не выхватить газету у мужа.

Себастьян откинулся на спинку стула.

— Мне кажется, ему нужно совершенно отойти от дел. Общество напугано. В передовице выдвигается предложение, что Мейфэрского незнакомца надо заточить в Тауэр.

— Я бы на твоем месте не обращала внимания на всякие глупости, которые пишут в прессе. Между прочим, этот нарушитель спокойствия еще никому не причинил вреда.

— А что, если ему самому кто-то причинит вред? — Себастьян отложил газету и посмотрел на жену. В его взгляде сквозила тревога.

— Маловероятно, — покачав головой, ответила она. Ей было трудно определить, насколько искренним было беспокойство мужа. И какую роль в желании контролировать супругу играло уязвленное мужское самолюбие.