Леди маскарада

– Ваши груди – как спелые анжуйские дыни, – прерывающимся голосом говорил, лежа под женой лорда Троттена, вероломный разрушитель чужих брачных уз, ненадолго всплывая на поверхность, чтобы набрать в легкие воздуха. – Ваш живот – роскошный фруктовый сад в разгар сезона, луг благодатных наслаждений…

– Прошу вас, говорите по-французски, – стонала она. – И поторопитесь. Мой супруг думает, что я переобуваюсь в другие туфли.

Себастьян непроизвольно повернул голову в сторону чуть заметно отворившейся двери, в которую бесшумно прошмыгнула легкая черная тень. Элинор! Их глаза встретились в темноте.

Себастьян улыбнулся.

Элинор направилась в его сторону.

Он покачал головой, предупреждая жену об опасности, а затем, улучив момент, когда леди Троттен еще раз застонала, выскользнул из-за ширмы и незаметно выбрался из комнаты, где за дверью его уже поджидала жена.

Уже через пару минут все видели, как сэр Уиттингтон и Элинор мило беседуют возле парадной лестницы. Вскоре к ним присоединился и барон Боскасл. Многие годы по вине судьбы лорд и леди Боскасл были в разлуке, и они не могли ничего с этим поделать: обстоятельства оказались сильнее их. Все понимали, что разлука в первые годы после свадьбы особенно тяжела для супругов. И теперь, видя, что импозантный барон и его очаровательная супруга наконец-то воссоединились, разве можно было не почувствовать умиление?

Лорд Боскасл поблагодарил хозяина дома и рогоносца за гостеприимство и с важным видом повел супругу к экипажу, который ожидал на соседней улице.

Кузен Элинор в плаще, накинутом поверх маскарадного костюма, ссутулившись, восседал на козлах с поводьями в руках.

– Вы опоздали на три минуты! – воскликнул он, когда они к нему приблизились. – Я уж было подумал, что нужно идти вас спасать.

Себастьян усмехнулся. Если Уилл Прескотт однажды спасет кого-то, это станет историческим событием. Хотелось бы посмотреть, как будет это делать тщедушный актеришка, который пугался даже вида бутафорской крови на сцене и которого с детства донимали ночные кошмары. Но Уилл был родственником Элинор и повсюду ее сопровождал. Себастьян испытывал к нему некоторую симпатию. Даже понимая, что, если уж говорить начистоту – что бы ни утверждал на этот счет Уилл, не он заботится об Элинор, а скорее наоборот – это она нянчится с ним.

Себастьян подал руку Элинор, помогая ей сесть в карету, а затем поднялся сам, после чего экипаж тронулся с места.

Его жена сняла шляпу, и ее роскошные темно-рыжие волосы рассыпались по плечам. Интересно, скоро ли она догадается, что ее заманили в ловушку. И что Себастьян готов помочь супруге, стоит ей только его попросить.

– Я нашел письмо, как обещал, – сказал он, делая вид, что не замечает, что ее что-то беспокоит, пока она не заохала сильнее. – Что такое, дорогая?

– Ты прищемил мне хвост дверью!

– Правда? Извини, я не заметил. – Себастьян посмотрел на кошачий хвост ее карнавального костюма, который был надет на Элинор, и расплылся в улыбке.

Элинор покачнулась на сиденье.

– Ты собираешься сидеть здесь с этой идиотской ухмылкой и спокойно смотреть, как я мучаюсь?

– Если тебе понадобится моя помощь, тебе нужно только одно – попросить.

– Я думала, ты должен был сам оказать мне услугу. Ведь, само собой разумеется, что муж в трудной ситуации выручает жену.

– Я счастливчик, – проворковал Себастьян, наклоняясь над Элинор. – Кому еще так везло? Мало кому из мужей приходилось помогать жене, когда она прищемит хвост в экипаже.

– Не смейся, это крайне неудобно. Такое ощущение, как будто ты в ловушке, – с досадой сказала она, когда его лицо оказалось рядом.

– Могу себе представить!

– Что-то мне подсказывает, что ты специально все это подстроил.

– Ну что ты! Если бы я собирался поймать тебя в западню, то сделал бы это не в экипаже, который на полной скорости мчится по шумным лондонским улицам, а в другом, более уединенном местечке, где нас никто не увидит.

– Надеюсь, это не угроза? – притихнув, спросила Элинор.

Себастьян рассмеялся:

– Ну что ты, дорогая! Разве ты слышала, чтобы я когда-нибудь прибегал к физическому насилию?

– Иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю, – серьезно проговорила Элинор.

– Я намерен это исправить. Беру на себя смелость предположить, что ты дашь мне шанс зарекомендовать себя с положительной стороны.

Обворожительно улыбаясь, она ответила:

– Едва ли у меня в моем положении есть выбор.

Он вздохнул и посмотрел на ее манящие губы. А затем подвинулся ближе, чтобы поцеловать Элинор, но, к сожалению, выбрал для этого не самый подходящий момент: экипаж как раз резко поворачивал, трясясь и подпрыгивая.

– Проклятье! – воскликнул Себастьян и схватил жену за руку, чтобы та не упала. Одно мгновение он довольствовался тем, что касается ее ладони. Затем стал осторожно и нежно гладить ее лицо и шею, не отрывая от Элинор завороженного взгляда. Она смотрела на него потемневшими и влажными глазами. Ее взгляд притягивал Себастьяна как магнит.

– Боже праведный, – спокойно проговорил он. – Выходит, ты попала в переплет? Что ты сама об этом думаешь?

– Я поняла это еще в день нашей свадьбы, – усмехнулась Элинор.