Леди из Миссалонги

Максвелл Хэрлингфорд, будучи прямым потомком Сэра Уильяма Первого и потому весьма состоятельным человеком, вполне мог и не держать бакалейную лавку и магазин сельскохозяйственных продуктов. Однако вкус к коммерции и деловая хватка были родовой чертой Хэрлингфордов, а кальвинистские заповеди, которыми руководствовался их клан, утверждали, что человек, желающий обрести милость в глазах Господа, должен трудиться. Твердое следование этим правилам уже, казалось, должно было сделать из Максвелла Хэрлингфорда ангела во плоти, однако в реальности получился всего лишь мелкий бес и мелочный тиранчик.

Когда Мисси зашла в лавку, хрипло звякнул колокольчик, ибо именно так можно было описать этот специально подобранный Масквеллом Хэрлингфордом звук, который как бы подчеркивал аскетический стиль и бережливость хозяина.

Владелец лавки появился моментально, будто черт из табакерки, выйдя из подсобного помещения, где высились кипы пеньковых мешков, заполненные отрубями, ячменем, мякиной, овсом, пшеницей, мукой и Бог знает чем еще; ибо Максвелл Хэрлингфорд заботился не только о гастрономических потребностях жителей Байрона, но и снабжал съестными припасами их лошадей, коров, свиней, овец и кур.

Выражение лица его, как обычно, было кислым. В руке он держал большой совок, с которого свисали нити испорченного фуража.

— Посмотри, что творится! — рычал он, размахивая совком перед Мисси, утрированно имитируя свою сестру Октавию, с ее печально покачивающимся пакетом овса, попорченного мышами. — Кругом сплошные долгоносики!

— Ах, боже мой! И овес они попортили?

— Большую часть.

— Тогда лучше дайте мне коробку овсяных хлопьев для завтрака, дядюшка Максвелл, будьте добры. — Хорошо, что лошади не такие привередливые… — проворчал он , откладывая совок и сгибаясь под прилавком.

Тут снова оживленно зазвенел колокольчик — на пороге появился мужчина, впустив вихрь холодного наполненного туманом воздуха; от вошедшего повеяло решительностью и энергией.

— Ух, ну и холод собачий на улице, черт вас всех подери! — выдохнул незнакомец, потирая руки.

— Сэр! Здесь присутствуют леди!

Послышалось насмешливое "Упс». Незнакомец не обратил никакого внимания на замечание, видимо и не собираясь приносить извинений. Вместо этого он прошел к прилавку и, взглянув на изумленную Мисси сверху вниз, дьявольски улыбнулся:

— «Леди» во множественном числе, дружище? Но я вижу только пол-леди!

Ни Мисси, ни дядюшка Максвелл так и не смогли взять в толк, относится ли его оскорбительное замечание к недостаточно высокому росту Мисси в этом городе великанов или же он нанес ей оскорбление по большому счету, имея в виду, что она вовсе и не леди… Пока дядюшка Максвелл, известный своим острым языком, собирался с мыслями для должного отпора, невежливый посетитель уже приготовил список своих требований.

— Мне нужно шесть мешков отрубей с мукой, мешок муки, мешок сахара, коробку патронов двенадцатого калибра, свиной бок, шесть банок сахарной пудры, десять фунтов консервированного масла, десять фунтов изюма, дюжину жестянок светлой патоки, шесть банок сливового джема и десятифунтовую коробку смеси для сухого печенья.

— Сейчас без пяти пять, а я закрываюсь в пять ровно, — холодно промолвил дядюшка Максвелл.

— Тогда шевелись чуть проворнее, ладно? — без особого дружелюбия ответил незнакомец.

Коробка овсяных хлопьев стояла на прилавке; Мисси вытряхнула свой шестипенсовик из перчатки и подала его, тщетно ожидая, что дядюшка Максвелл даст сдачу; ей не хватало мужества спросить, неужели такое малое количество товара, хоть и красиво упакованного, может стоить так дорого. В конце концов, она подхватила коробку и вышла, но прежде успела украдкой бросить на незнакомца еще один взгляд.

Ему принадлежала повозка, запряженная парой лошадей, ибо таковая стояла перед магазином, а когда в него заходила Мисси, повозки еще не было.

Экипаж смотрелся неплохо; лошади были ухоженные, шерсть их лоснилась, в них чувствовалась энергия, и сама повозка выглядела новой.

Без четырех минут пять. Так… Если теперь поменять местами во времени их прибытие в лавку дядюшки Максвелла и сослаться на невежливое поведение незнакомца и его огромный заказ, то это будет оправданием ее задержки, — таким образом, еще можно забежать в библиотеку.

В Байроне не было публичной библиотеки: в те времена немногие австралийские города могли похвастать ими. Чтобы восполнить этот пробел, была открыта частная библиотека с выдачей книг на дом. Ливилла Хэрлингфорд, вдова, имевшая сына, на которого уходило много денег, и движимая как экономическими причинами, так и необходимостью всегда выглядеть респектабельной, пришла однажды к мысли о частной библиотеке с хорошим подбором книг, которая вскоре стала весьма популярной и приносила теперь неплохую прибыль. Поэтому, игнорируя местные обычаи, согласно которым все магазины по будним дням закрывались в пять, Ливилла закрывала свою библиотеку гораздо позже, так как большая часть ее клиентов предпочитала обменивать книги по вечерам.