Леди-интриганка

Эндрю стиснул зубы. Он знал, что нравится женщинам, однако внутренний голос сейчас шептал ему, что для леди Кэтрин нужно что-то другое. Ему внезапно пришло в голову, что ее совсем не знает. Это открытие заинтриговало Стэнтона, потому что он вдруг обнаружил в ней совсем неожиданные качества. Эндрю вдруг вспомнил, что Филипп как-то говорил о таких чертах Кэтрин, как твердость, независимость и решительность. В тот момент Стэнтон не обратил внимания на эти слова, но сейчас вдруг понял, что друг был прав. Эндрю подумал, что виноват в этих переменах, конечно же, автор «Руководства для леди».

«Будь ты проклят, Чарлз Брайтмор! Ты и твоя дурацкая книга! Из-за тебя ухаживание за женщиной, которая мне так нужна, уже превратилось в подвиг Геракла. Как же мне хочется добраться до тебя и положить конец твоей писательской карьере!»

Да-да, все стало куда сложнее. Это «Руководство» не только наполнило головку леди Кэтрин нелепыми идеями о независимости, но и само его обсуждение превратилось почти в ссору. А ведь следуя своему замыслу, он должен был пригласить Кэтрин на танец и начать за ней ухаживать. Этот неприятный поворот событий надо было исправлять немедленно! Да, вся эта встреча проходила совсем не так, как он предполагал. Эндрю надеялся, что леди Кэтрин окажется в его объятиях и, уносимая мелодией вальса, будет смотреть на него с теплотой и нежностью, а вместо этого она отдалилась и смотрела на него с нескрываемым раздражением. Стэнтон и сам был недоволен собой.

Он сжал губы, пытаясь удержаться от дальнейшего спора, сожалея, что так мало времени удалось провести вместе. Едва начавшись, его кампания по ухаживанию за Кэтрин закончилась самым сокрушительным поражением. В данной ситуации надо было отступить и произвести перегруппировку сил.

Подняв руку в знак примирения, Эндрю улыбнулся и сказал:

– Я очень благодарен за предложение прочесть ваш экземпляр этой книги, но вынужден отказаться. А что касается вкусов и предпочтений современной женщины, то тут я целиком полагаюсь на ваше просвещенное мнение, мадам.

Леди Кэтрин не улыбнулась ему в ответ, а лишь слегка приподняла бровь.

– Вы продолжаете удивлять меня, мистер Стэнтон. Эндрю невесело усмехнулся.

– Я продолжаю удивлять вас? Каким же образом?

– Я не считала вас трусом.

Услышав эти слова, Стэнтон окаменел. Черт подери, дело зашло слишком далеко!

– Скорее всего потому, что я не трус. Я ведь тоже не считал вас подстрекательницей, а вы намеренно меня дразните, леди Кэтрин. Интересно, с какой целью?

Румянец на щеках леди Кэтрин вспыхнул еще ярче. Она глубоко вдохнула, издала нервный смешок и сказала:

– Да, видимо, так и есть. Простите, наверное, я устала. У меня был тяжелый вечер и...

Ее слова были прерваны треском и звоном разбитого стекла. Пораженная толпа гостей разразилась стонами и криками. Стэнтон резко обернулся и почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он вдруг понял, что это был пистолетный выстрел. Осколки стекла усыпали паркет возле разбитого окна. Между двумя ударами сердца в голове Стэнтона пронеслась череда картин и образов, которые он считал навсегда похороненными на дне своей души. В ушах звенело. Окружающие звуки словно отдалились в этот момент, а он сражался с незваными призраками прошлого.

– Господи! Она ранена!

Чей-то испуганный крик прямо за его спиной заставил Стэнтона обернуться. Он окаменел.

У его ног лежала леди Кэтрин, а из губ ее сочилась тоненькая струйка алой крови.

Глава 3

В отношениях мужчины и женщины наступает момент, когда они начинают замечать друг друга особым образом. Данное явление многократно заявляет о себе либо необъяснимым покалыванием, либо сосущим ощущением под ложечкой. К несчастью, это чувство часто путают слихорадкой или же с несварением желудка.

Чарлз Брайтмор. Руководство для леди по достижению личного счастья и полного удовлетворения.

В голове Кэтрин летали обрывки резких неразборчивых голосов, в мозгу клубились мириады противоречивых, путаных ощущений. Сама голова болела так, словно кто-то ударил по ней камнем. Но этот дискомфорт был просто мелочью в сравнении с невыносимым огнем, который прожигал ей плечо. И кто же это усадил тучу рассвирепевших пчел на нижнюю губу Кэтрин? И в то же время ей казалось, что она плывет в чьих-то сильных и успокаивающих объятиях, которые согревают ее до самого сердца, точно любимое шелковое одеяло. Щека покоилась на чем-то теплом, но твердом. Кэтрин вдохнула, наполняя легкие запахом чистого белья, сандалового дерева и какого-то аромата, который она не могла определить; просто чувствовала, что он ей нравится.

До Кэтрин долетел наконец гул голосов.