Леди греха

– Если бы брак признали законным, любой ребенок, рожденный в этом союзе, стал бы законнорожденным чадом вашего брата. Вам это хорошо известно.

Марденфорд торопливо поднялся и отошел в сторону, словно пытаясь избежать ловушки. Натаниел последовал за ним, буквально сажая в капкан.

– Вы видели мальчика? Заметили сходство? Мать положила его так, чтобы вы могли увидеть ребенка, прежде чем спуститесь по ступеням к Темзе.

– Я не видел никакого мальчика. – Он дрожал и не смотрел на Натаниела. – Так вы собираетесь поступить именно так? Открыть все, чтобы весь свет проявил любопытство, обсуждал и удивлялся? – Марденфорд посмотрел на Шарлотту, словно что-то прикидывая. И вдруг усмехнулся: – А может быть, и нет. Если решат, что брак с Изабеллой был законным, то окажется, что Шарлотта три года была сожительницей моего брата. Ее репутация тоже пострадает, она будет унижена и обесчещена расследованием. Каким бы ни был его исход. Если она для вас больше чем сожительница, вы не начнете разоблачения.

– Вы трус и прячетесь за ее спину.

– Я защищаю ее.

– Вы думаете только о себе. – Дружеским жестом он положил руку на плечо Марденфорда, но сжал его так сильно, что лицо того побледнело. – Слушайте, что я скажу, и поверьте, что это правда. Я вовсе не хочу сделать эту историю всеобщим достоянием. Однако если вы не примете предложение, которое я сделаю, я позволю ей выйти наружу. И позволю церкви принять решение относительно того брака, палата лордов решит вопрос о вашем титуле, а суд рассмотрит случившееся в тот день на Темзе. Будущее Шарлотты в любом случае не пострадает, потому что она будет моей женой.

– Вы не женитесь на женщине с такой подорванной репутацией.

– Я принял бы ее, даже если бы она пришла ко мне в дерюге с улицы.

– Она не захочет вас позорить. Посмотрите на нее с моим сыном. Она отвергнет вас, если из-за меня вы нанесете вред ему.

– Теперь вы используете собственного сына в качестве щита. Вы отвратительны мне. – Натаниел отпустил плечо Марденфорда, едва сдерживая желание основательно поколотить этого ублюдка. – Пойдемте в дом. Я объясню, что вы должны сделать. И не рассчитывайте, что я пощажу вас, если вы откажетесь.

Наконец Амброуз устал от беготни и игр. Шарлотта присела на траву и взяла малыша на колени. Он весело смеялся, дергая ее за ленточки шляпки и гладя ее лицо.

Натаниел провел Джеймса в дом. Шарлотта поняла, что Джеймс узнал об их открытии. Возможно, узнал и о других вещах, о которых знал только один Натаниел.

Она крепко обняла Амброуза. Его приезд был замечательным подарком. Она почувствовала такое облегчение, что ее теперь не очень заботило происходящее в доме.

Амброуз заерзал у нее в руках. Его внимание привлек посторонний звук. Освободившись из объятий Шарлотты, он побежал к слуге, который только что вошел в сад. Слуга был молодым человеком, почти мальчишкой, и он засмеялся, когда Амброуз обхватил ручонками его ногу. Он остановился, велел ребенку держаться покрепче, затем направился к Шарлотте, осторожно покачивая маленькое тельце, мешающее его шагам.

– Миледи, джентльмены хотят видеть вас в библиотеке, – сказал юноша, пытаясь не обращать внимания на то, что Амброуз требовал продолжить игру.

– Будьте любезны, отведите моего племянника к домоправительнице. Скажите ей, что я скоро приду за ним.

– Если хотите, я отведу его на кухню. Повариха обожает маленьких. – Его предложение означало, что строгой домоправительнице вряд ли понравится этот активный и шумный малыш.

– Полагаюсь на ваше решение, – улыбнулась Шарлотта.

Слуга направился к дому, и воздух наполнился визгом Амброуза, пока тот нес его на ноге.

Шарлотта вошла в дом через дверь террасы и проследовала в библиотеку, где ее ждали Натаниел с Джеймсом. Похоже, одна глава книги жизни закончилась, и они ожидали, что страница будет перевернута.

Джеймс быстро и безразлично взглянул в ее сторону. Шарлотта почувствовала: он предпочел бы не видеть ее вовсе.

Наступила неопределенная пауза.

– Меня пригласили, но никто не хочет ничего сказать? – спросила она.

– У Марденфорда есть что сказать, не так ли? Думаю, он колеблется, потому что от тебя потребуется сделать большое одолжение.

– Я буду рада помочь тебе, Джеймс, во всем, в чем только смогу.

Марденфорд слабо улыбнулся. Он не выглядел довольным. Несомненно, его смущало, что приходилось просить одолжения у той, кого он недавно так оскорбил.

Он подошел к письменному столу, на котором лежала стопка бумаг. За время встречи мужчин было исписано немало листков.

Лицо Джеймса вытянулось. Рот сложился в тонкую линию. Он смотрел мимо Шарлотты – в никуда.

– Я решил уехать за границу. Я согласился… Я буду очень признателен, если ты позволишь Амброузу жить с тобой до моего возвращения.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, Джеймс. Тебе это прекрасно известно.

Джеймс взял со стола бумагу.