ЛЕДИ ФЕНИКС

- Только до рынка. Надо к брату зайти.

Юля обиженно фыркнула, Алик снова перешел на шепот, а я, тяжко вздохнув, начала с тоской оглядываться. Ясно, что обсуждать коварные планы парочка не собирается, свое время я тратила впустую.

Конечно, девчонка дурочка, могла бы найти парня получше, а не трахаться в ветхой сараюшке с торговцем с рынка, у которого на благословенном юге наверняка есть жена и двое-трое ребятишек. В компании Лены она не прижилась, может, ей с этим Аликом комфортнее и сарайчик привычная для нее среда обитания. Бог знает с кем она дружбу водила до своего появления здесь.

Взгромождаться на гараж очень не хотелось, и я отправилась искать выход из сада. Тропинка вывела меня в переулок, забор в этом месте держался на честном слове, а две доски болтались, так что выбралась я без труда, злясь на себя за глупость. А как еще можно назвать мое поведение? Деду, конечно, тоже досталось. Ему хочется выглядеть благородным в глазах бывшей подруги, а мне по гаражам лазай.

Но что-то не позволяло отмахнуться от рассказа Ирины. Я поймала себя на том, что мысленно то и дело возвращаюсь к дяде с лохматыми бровями. Вел он себя как заботливый родитель, но девушка-то сирота. Кто он ей и что здесь делает, оставалось лишь гадать. А гадать я не любитель. Оттого и отправилась в дом с колоннами, бросила машину на стоянке, кивнула охраннику на входе и прошла в кабинет Ларионова. Ларионов, начальник охраны Деда, никогда не числился в моих друзьях. Сказать по правде, мы друг друга тер петь не могли. Но Дед раскол в рядах не приветствовал, и мы изо всех сил изображали соратников, мол, все делаем одно большое дело, правда, на поверку выходило, что каждый это самое дело представляет себе по-своему. Что касается меня, так я его вовсе не представляла. Уверена, у остальных в этом смысле было не лучше.

Ларионов с постным видом перебирал на столе какие-то бумаги, поднял голову и пленительно мне улыбнулся, давая понять, что очень рад моему приходу. Я кивнула и устроилась в кресле возле окна.

- Надо навести справки об одной барышне. Юлия Бокова, двадцать лет, прибыла к нам из Екатеринбурга, племянница господина Зотова, Григория Петровича, ныне покойного.

- Это тот самый Зотов... - начал Ларионов, я опять кивнула.

- Тот самый.

- И чем тебя заинтересовала девица?

- Меня ничем, но Дед считает, что я должна ею заняться.

Вопросы задавать ему сразу же расхотелось, он нахмурился, записал данные Юли, всем своим видом демонстрируя готовность костьми лечь для блага хозяина.

- Когда тебе понадобятся сведения? - спросил деловито.

- Чем скорее, тем лучше.

Я поднялась и направилась к двери, Ларионов недовольно буркнул:

- Могла бы все-таки объяснить, в чем дело.

- Да я пока и сама не знаю, - улыбнулась я в ответ и отправилась восвояси.

Часа два я создавала видимость кипучей деятельности, то есть отвечала на звонки, бегала по кабинетам и приставала к разным людям с вопросами, которые интересовали меня так же мало, как прошлогодний снег. Потом решила, что трудовой порыв затянулся, и отправилась домой, заглянув перед этим в приемную Деда. Ритка, секретарь нашего отца народов, мечтательно смотрела в окно, подперев щеку кулаком. Мне она обрадовалась.

- Хочешь кофе?

- Некогда, - вздохнула я, вранье чистой воды, но в этих стенах я, по не совсем ясной причине, сегодня чувствовала себя неуютно и не хотела задерживаться даже для того, чтобы поболтать с Риткой. Она относилась к крайне незначительной части человечества, которую я именовала друзьями. Деду она была очень предана, совершенно искренне считая, что он заслуживает уважения и даже любви. В этом вопросе я не всегда могла с ней согласиться, и опасную тему мы старались не затрагивать. После нашего воссоединения с Дедом она вроде бы была счастлива, по крайней мере, раз двадцать сказала: "Наконец-то вы дурака валять перестали и мне нервы мотать", но в наш союз, должно быть, не особо верила, потому что с тех пор взяла привычку пытливо меня разглядывать, как будто ожидая подвоха. - У себя? - мотнула я головой в сторону дубовой двери.

- Ага. Только у него народу...

- Ясно. Скажешь Деду, я жду его дома.

- Хорошо.

- Пока, - бросила я.

Ритка все-таки не удержалась от вопроса:

- Как у вас?

- Отлично.

- Когда ты так говоришь, хочется тебя придушить.

- Рита, это зависть. С ней надо бороться.

- Иди отсюда, - весело фыркнула она, и я удалилась.

Дома я оказалась где-то через час, Сашка лежал в гостиной, поглядывая на телевизор.

- Привет, зверь, - крикнула я, он неохотно сполз с кресла и посеменил мне навстречу. - Идем гулять, - порадовала я его, прихватив мячик.

Во дворе дома, где жил Дед, а теперь и мы с Сашкой, был небольшой парк, всего-то десяток деревьев, но жильцы им очень гордились. Моя собака парк по неведомой причине терпеть не могла, и мы отправились таскаться по улицам. В чужом дворе побегали за мячиком, познакомились с девочкой Настей и котом, чье имя установить не удалось, Сашка очень весело проводил с ними время, а я сидела на скамейке и размышляла о смысле жизни, типа, вот еще один день прошел, и что?