Леденящее пламя

— Это ты говоришь сегодня, но со мной ты только начала знакомиться, — самодовольно произнес Ли. — Конечно, первая встреча была впечатляющей, но… Тихо, сиди! — Он посмотрел на Алана. — Нам нужно установить правила. Первое, она должна согласиться остаться в Чандлере до двадцатого. Из города не уезжать. И второе, она должна принимать мои приглашения. Она не может запереться в доме Гейтса или выходить только с вами. Во всем остальном — полная свобода действия.

— Что ж, звучит достаточно справедливо. А что скажешь ты, Блейр?

Ее первой мыслью было уйти из чайной комнаты и оставить их вдвоем, но сначала ей захотелось узнать о последствиях.

— А если я не соглашусь?

— Если ты не согласишься, а это значит, что ты собираешься улизнуть из города, — сказал Ли, — я направлю Гейтса за тобой в Пенсильванию, и, когда он изложит там эту историю, у тебя уже не будет медицинской карьеры. Если же двадцатого ты, по ошибке, выберешь Алана, я сам куплю тебе билет на поезд и как-нибудь успокою Гейтса.

Она поразмыслила и посмотрела на Ли:

— Хорошо, но я тебя предупреждаю. Я не хочу выходить за тебя и собираюсь заставить тебя испытать чувство облегчения, когда двадцатого покину с Аланом этот жуткий городишко. А до того я собираюсь сделать твою жизнь как можно более невыносимой.

Ли повернулся к Алану:

— Я люблю женщину, у которой в жилах горит огонь. Пусть победит лучший.

Он протянул руку, и Алан пожал ее. Дело было решено.

Глава 9

На следующий день после приезда Алана Блейр лежала на пледе, разостланном под деревом в Фентон-парке. Алан читал ей статью о последних достижениях в лечении дифтерии, а она наблюдала за движущимися над ней облаками, слушала жужжание пчел и смех людей, гулявших в парке в этот прекрасный день.

— Блейр, ты слышишь меня? Я читал доклад доктора Андерсона. Что ты думаешь?

— О чем? — мечтательно произнесла она, переворачиваясь на живот. — О! — Блейр вздрогнула. — Похоже, я де слушала. Я думала о сестре и о том, что случилось вчера.

Алан закрыл книгу:

— Не хочешь поделиться?

— Этот Таггерт прислал ей экипаж и лошадь, а сверх того — самый большой в мире бриллиант. Хьюстон даже не взволновалась. Она очень спокойно прижала кольцо к сердцу, села в экипаж и уехала, вернувшись домой только после девяти часов. К этому времени мама находилась в прострации из-за того, что ее дочь продает себя, поэтому мне пришлось потратить несколько часов, успокаивая ее, прежде чем она смогла заснуть. А сегодня утром Хьюстон уехала на заре… и мама опять плачет.

— А за тебя она не волнуется? — спросил Алан, откладывая учебник по медицине и прислоняясь к дереву.

— Я думаю, что оба они с мистером Гейтсом считают, что мне достался лучший человек, чем я заслуживаю… или, по крайней мере, мистер Гейтс так считает. Маминого мнения я, пожалуй, не знаю. Она слишком обеспокоена тем, как рушится жизнь Хьюстон.

Алан пробежал пальцами по обрезу книги.

— Ты по-прежнему считаешь, что мне не следует познакомиться с твоей матерью и отчимом?

— Пока нет, — ответила Блейр садясь. — Ты представить себе не можешь, что такое Гейтс. Если он узнает, что я…

Она остановилась, потому что меньше всего хотела напоминать Алану, что было причиной ее помолвки с Ли. Но Блейр знала, как только Гейтсу станет известно, что она состояла в близких отношениях с одним мужчиной, будучи помолвленной с другим, ее жизнь станет еще более ужасной, чем сейчас. Этот человек не упускал случая напомнить ей, что она погубила жизнь сестры и Хьюстон приходится теперь выходить замуж из-за денег. Только так сестра могла избежать унижения перед лицом города, — унижения, причиной которого были всецело Блейр и ее безнравственность. День и ночь она слышала эти слова от своего отчима.

Блейр слабо улыбнулась Алану:

— Давай не будем говорить о неприятностях в такой дивный день. Может, погуляем или лучше возьмем лодку и покатаемся по озеру? Я не садилась за весла с осени, когда ушла из гребной команды.

— С удовольствием, — ответил он, поднимаясь и подавая ей руку.

Они свернули плед, подхватили книгу и направились к маленькой лодочной станции на берегу озера Миднайт, где взяли напрокат каноэ. Несколько пар, уже катающихся по озеру, приветствовали их.

— Доброе утро, Блейр-Хьюстон, — говорили они, с интересом разглядывая Алана, а некоторые намекнули, что неплохо бы его представить, но она этого не сделала. Хьюстон может чувствовать себя обязанной удовлетворять любопытство горожан, но в отношении себя Блейр так не считала.

Алан взял весло, а она откинулась назад, защищая лицо большой шляпой от стоящего в зените солнца и опустив руку в воду; она почти задремала.

— Доброе утро! — раздался голос, заставивший ее сесть прямо. Взгляд ее уперся в лицо Лиандера, гребущего рядом с ними.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она сквозь зубы. — Уходи.

— По словам твоей матери, это я гуляю с тобой. Эй, Хантер, вам не слишком-то уютно с этим веслом. Вы ведь, скорее, городской житель.

— Может, ты уберешься отсюда и оставишь при себе свои подленькие замечания? Нам было так хорошо, пока не появился ты.