Леденящее пламя

Рид поднял одну бровь:

— Полагаю, ни одна актриса не заводит свою роль столь далеко.

— И я не позволю, чтобы ты или кто-то другой марал имя Хьюстон, — закричал Дункан. — Она не поступила бы, как ты. Она — честная девушка.

— А я нет, по-вашему? — спросила Блейр, разрываясь между слезами и гневом.

— Порядочная женщина не…

— Я услышал все, что хотел, — произнес Ли, выступая вперед. — Оставьте нас, пожалуйста, с Блейр наедине.

Блейр хотела возразить, что она не хочет быть с ним наедине, но, может, он не будет кричать на нее, как все остальные.

— Налить тебе шерри? — спросил Ли, когда они остались одни.

— Пожалуйста, — ответила она, беря стакан дрожащими руками.

Он нахмурился, заметив это:

— Я и не представлял, насколько он ужасен. Хьюстон говорила мне, но я не мог вообразить себе и половины.

Блейр с благодарностью выпила вино, надеясь, что оно успокоит ее нервы.

— Если ты не думал, что он настолько плох, почему ты прибегнул к его помощи в осуществлении своего абсурдного плана?

— Я использовал ту возможность, которую имел.

Я подумал — и был прав, — что, если я пойду к тебе один, ты засмеешься мне в лицо.

— Сейчас я не смеюсь.

— Хорошо, будем считать это улаженным. Приглашения печатаются, и нужно только изменить имя Хьюстон на твое.

Блейр вскочила со стула:

— Из всех слышанных мною глупостей эта — самая ужасная. Ты что, не слышишь? Я не хочу выходить за тебя. Я ни на минуту не хочу задерживаться в этом жутком городе. Я хочу домой и хочу, чтобы моя сестра получила назад своего жениха. Что мне сказать, чтобы вы все поняли? Я хочу домой!

Вопреки всем своим стараниям, она упала на стул, закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Он прав, — плакала она, — я погубила жизнь Хьюстон.

Ли встал перед ней на колени и нежно убрал ее ладони от лица.

— Разве ты не понимаешь? Я хочу жениться на тебе, а не на Хьюстон.

Она посмотрела на него, ощутила его теплое прикосновение на своих запястьях и задумалась, но, прежде чем смогла заставить себя поверить, встала и подошла к окну.

— Ты принадлежишь моей сестре. Она мечтала стать твоей женой с детства. У нее целый сундук белья с вышитыми переплетенными инициалами «Л» и «X». Она никогда не хотела быть никем другим — только миссис Лиандер Вестфилд. Она любит тебя, разве ты не знаешь? А я люблю медицину. С двенадцати лет медицина стала для меня жизнью, а теперь я добилась интернатуры, и я хочу получить ее, выйти замуж за Алана и быть счастливой всю жизнь.

Ли переменился в лице и выпрямился:

— Алан? А кто это, черт возьми?

— С тех пор как я вернулась сюда, никто не спросил меня о моей жизни в Пенсильвании. Гейтс кричит, что я безнравственна, мама только сидит и шьет, Хьюстон проводит время, заказывая новые платья, а ты… ты стоишь тут и отдаешь мне приказания.

Выражение лица Ли переменилось несколько раз.

— Кто это Алан?

— Мужчина, с которым я помолвлена. Мужчина, которого я люблю. Мужчина, который через два дня приедет в Чандлер, чтобы познакомиться с моей семьей и сказать им, что он почтет за честь жениться на мне.

. — Я прошу этой чести.

— Я уверена, что ты влюбился в меня из-за одной только ночи.

К ее удивлению, Лиандер ничего на это не ответил. Он поигрывал ножом для бумаги на столе.

— А что', если я заставлю тебя захотеть выйти замуж за меня? Что, если через две недели ты захочешь пойти со мной к алтарю?

— У тебя нет ни малейшего шанса, что это случится. Скоро здесь будет Алан, и, кроме того, я тебе сказала, ты принадлежишь Хьюстон.

— Да? — спросил он, в мгновенье ока пересек комнату и обнял Блейр.

Его поцелуй почти лишил ее чувств, как и прошлой ночью, когда она играла роль сестры. Когда он отпустил ее, она почувствовала, что ослабла.

— А теперь скажи, что у меня нет ни одного шанса, — он отошел от нее. — А тебе не приходило в голову, что Алан может отказаться от тебя после того, как ты объяснишь, почему твое имя стоит на приглашениях?

— Он не такой. Он все понимает.

— Что ж, посмотрим, насколько он все понимающий человек. Через две недели ты выйдешь за меня замуж, и тебе лучше привыкнуть к этой мысли.

Кое-как Блейр удалось сохранить спокойствие, пока мистер Гейтс не привел ее домой — и здесь она увидела лицо Хьюстон. Ее сестра выглядела так, словно ничто в жизни больше не имело для нее значения.

Блейр так беспокоилась о будущем Хьюстон, была настолько уверена, что едет с Лиандером единственно для того, чтобы убедиться, что сестре будет с ним хорошо. Но добилась лишь того, что разрушила это будущее.

Блейр умоляла сестру ответить ей, но Хьюстон отказалась с ней разговаривать, и, даже когда Блейр расплакалась, Хьюстон не смягчилась.

Мистер Гейтс загнал Блейр в ее комнату на третьем этаже и запер дверь на ключ. Даже когда подошла Опал, хотевшая поговорить с дочерью, Гейтс не пустил ее.