Леденящая жажда

— Тоже умер? — спросил Билл.

— Погиб…

Артист читал дальше одну краткую историю жизни за другой. Никто из сотрудников лаборатории не прожил больше сорока лет.

— Умер? — каждый раз спрашивал все более гаснущим голосом Билл.

— Умер, — так же тускло отвечал Голубков.

— И каждый раз несчастный случай!

— Разумеется, это не случайность. Не бывает таких случайностей.

— Но неужели ваши внутренние органы и в то время продолжали действовать такими грубыми методами?

— А может, дело вовсе не во внутренних органах…

— Ага! — перебил Артист. — А вот это уже, кажется, будет поинтересней. Тут почти что мистика.

— Что там?

— Номер шесть. Кукушкин Алексей Клементьевич, мнс, кандидат химических наук, закончил химический факультет ЛГУ в семьдесят втором. Защита кандидатской диссертации в семьдесят пятом. Годы жизни: пятидесятый — семьдесят девятый. Причина смерти — отравление неизвестным сильнодействующим ядом. Суицид.

— Как их, однако, после закрытия-то перекрючило…

— А вот сотрудник, вернее, сотрудница под номером семь еще не совсем потеряна для общества. Даты смерти тут не видно. Да и характер, очевидно, у нее дай бог каждому.

— Читай! — почти прокричали Билл и Голубков в унисон.

— Номер семь. Огинская Софья Михайловна, старший лаборант, на момент работы в лаборатории была аспиранткой химического факультета ЛГУ Закончила химический факультет ЛГУ в семьдесят четвертом. Диссертацию не защитила. Год рождения пятьдесят второй. После закрытия лаборатории была замечена в связях с диссидентскими кругами. В восемьдесят втором году бежала из Советского Союза. Дальнейшая ее судьба неизвестна…

— Ух ты!

— Умерла?

— Жива! Итак. Что мы в результате всего этого имеем? Негусто, конечно, тут с вариантами.

— И почти все версии отпадают.

— Остается одна эта дама, Софья Михайловна Огинская.

— Женщина-загадка…

— Сбежала из Союза в восемьдесят втором году!

— Это сотрудница-то стратегического объекта!

— Как ей удалось?

— И куда она могла уехать?

— Да, скорее всего, сейчас ее уже не найти.

— А может, и она тоже приказала долго жить?

— Да, похоже, дама у нас тоже отпадает. Ищи-свищи ветра в поле.

Все кричали, перебивая друг друга.

— Это я проверю, — сказал Билл. И защелкал клавишами.

— Теперь с этим питерским бандитом. Нужно съездить туда и попытаться его расколоть. — Предложение исходило от Пастуха.

— Смешно. Исходя из медицинского заключения, он в прямом смысле полутруп, — сказал Док.

— Ну, это парень живучий… — Билл задумчиво вертел в руках фотографию из милицейского отчета.

— С чего ты взял? — встрепенулся Трубач. Он с трудом переносил эту мозговую атаку. Трубач хотел действовать, реально, по- настоящему мстить.

— Четырехпалый, — буркнул Билл с таким видом, будто увидел своего одноклассника.

— Это что, настолько известная личность? — уточнил Голубков, тоже рассматривавший фотографию через плечо американца.

— Как у вас здесь говорят, в воде не горит, в огне не тонет.

— Наоборот.

— Какая разница! В отчете стенограмма допросов. — По лицу Билла было видно, что его осенила счастливая мысль. — Когда Четырехпалый выходит из себя, начинает сыпать угрозами, пророчить апокалипсис.

— Тебя это навело на шибко умную мысль? — Полковник в дедуктивных способностях Билла уже не сомневался, но и переоценивать их не считал нужным.

— Просто он все время употребляет слово «знак», — изрек американец с видом ученого, совершившего величайшее открытие. — Скорее всего, не просто апокалиптический бред, а вполне конкретный намек… Так вот, речь идет о сигнале к действию, который они должны получить. И тогда все начнется.

— Так что за сигнал? — Генерал решил повернуть разговор в прежнее русло.

— В это-то как раз все и упирается. — Билл отбросил фотографию.

— Что же это может быть? Какие средства связи можно использовать? — Пастухов произнес это скорее для себя, чем для других.

— Телефон, — сказал Муха, который, как всем казалось, сладко спит на диване в уголке. — По крайней мере, именно его мы нашли в бункере. И номер. Разве не так?..

В кабинете повисло молчание.

— Товарищ генерал, — сказал наконец Пастухов, — по этому номеру уже звонили!

— Это значит… — не закончил Голубков.

— Что сигнал уже послан, — сказал Трубач.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Вашингтон

24 декабря 1986 года, 17.07

На пороге стояла женщина лет двадцати пяти. Волосы стянуты сзади в скромный пучок. За очками с толстыми стеклами, закрывающими пол-лица, — глаза, светлые, может быть, голубые.

— Здравствуйте,

— Доброе утро, — не вставая, произнесла Соня надтреснутым голосом.

— Утро? Нет, мисс Софи, уже не утро. У вас, видимо, сбились внутренние ритмы. Сейчас пять вечера.

— Извините, я спала, в кои веки удалось…

— Вы неважно себя чувствуете?

— Мягко сказано. А вы, собственно, кто?

— Простите, я не представилась. Меня зовут Даниэла Де Ритис. Я ваш новый следователь.

Очень хорошо. Одного, значит, для меня мало… Скорее красивая, чем нет. Может, поэтому не вызывает желания нахамить ей с порога?..

— Новый следователь? А мистер…