Тише. На полянахлесных я не слышуслов твоихчеловечьих. Я слышу,как капли и листьяшепчут слова на странныхнаречьях.Послушай. Литьсяпродолжают каплипо веткам провисшим,тяжелым лапам,по чешуйкам сосновым,колючим кронам,листам зеленымлавровым,по мокрым кистями листьям дрока,по цветам с душистымтягучим соком,по нашим одинокимлицамвода струится,по ткани,по легким чистымодеждами по нежданным надеждам.И дождь станетлаской,волшебной сказкой,что преждетебя манила, меня так манит, оЭрмиона.Ты слышишь? Колышетдождь печальныеветки —частые, редкие,—меняя звучаниена кистях и листьях —звонче, тише…Послушай. Так близковторят хоромдождю цикады,словно им не преграданависшее низконебо и тучи.И звучныпесни сосен и миртаи говор дрока,словно пальцами дождикк струнамприкасается странным.И в юномлесном мирелишь двоена поляне в роще,и лицо твое строгои вдохновенно,кудрей сплетеньяпахнут неуловимоцветами жасминаи резедою,о созданье земное,чье имяЭрмиона.Слушай, слушай. Летучихцикад стрекотаньевсе глуше,и тучивсе звонче плачут.Тенипрячут в сплетеньиветвей набухших,как тайну,трескучий отзвукдалекий. Слушай,звук гаснет.Лишь влажный воздухзадержит эхо. Звук гаснет.И снова дрожит. И гаснет.Шума моря не слышноза шумом капель. Листьяколышетдождь серебристый,звенит по лужам,стучит торопливопо иглам смолистым —звонче, глуше, —послушай.Молчаливадочь неба птица;в глуши тенистойза корягойзаговориладочь ила.И влага на твоих ресницах,Эрмиона.Дождинки на черных ресницах,кажется, что ты плачешь,и на наши лица иначеупала тени зелень,словно с лесом нас породнила.И сок жизни в жилаххмелен,и сердце плодом застылосладким,и кажутся родникамидва глаза черных,и зубы в деснах —миндальные зерна,и мы идем без оглядки,и нам на полянеоплетают ногитравы стеблями,мочат влагой росной,и мы идем куда-то, куда же?!По нашим одинокимлицамвода струится,по ткани,по легким чистымодеждами по нежданным надеждам;и дождь станетлаской,волшебной сказкой,что преждеменя манила, тебя так манит,о Эрмиона.Перевод А. Евдокимова.