Лед как пламя

Ханна договорилась с Ангрой, что он не только сломает накопитель, но и убьет ее. Это было частью сделки. Она пообещала оборвать их королевскую линию крови, не зная о своей беременности и не понимая, что тем самым убьет и своего ребенка.

— Если пожертвовать накопителем ради спасения королевства, то правитель этого королевства сам станет накопителем. Если правитель, последний в своем роду, умрет, защищая свое королевство, магия вольется во всех его жителей. — Она замолкает, чтобы перевести дух. — Они… ты… никогда и ни в чем не будете нуждаться. Ангра должен убить нас, чтобы Винтер был спасен.

Нет… это неправильно. Это испытание…

— Они должны быть готовы. Грядущие испытания… подготовят их.

Снова мой голос, будто насмехающийся надо мной. Запустив пальцы в волосы, я мотаю головой. Я не хочу обладать этими знаниями. Но уже поздно.

Если сказанное Ханной правда… Если бы шестнадцать лет назад Ханна позволила Ангре убить нас обеих, то Винтер бы уцелел. Генерал бы вырастил Мэзера как своего сына. Несса, Гарриган и Коналл были бы наполнены силой. Спринг бы пал, и Распад остался бы далеким воспоминанием, вытесненным могущественной магией винтерианского накопителя.

Это хотел показать мне ключ? То, что само мое существование лишило мой народ безопасности?

— Магия должна быть у человека, чья душа к ней готова, — повторяет магия. — Грядущие испытания подготовят тебя.

Я громко кричу, выплескивая все свое отчаяние, разочарование и усталость. Я так устала сражаться в войне, которую не понимаю. Я так устала быть единственной, кто вообще знает об этой войне.

И что теперь? Я должна позволить убить себя, чтобы мой народ получил магию? При чем здесь тогда магический источник? Ведь я ищу ключи, чтобы его открыть.

Но видения, которые были раньше, тоже не имели никакого отношения к источнику. Почему их вижу только я? Из-за моей магии? Тот, кто не владеет магией, не сможет получить доступ к источнику?

Какая-то бессмыслица.

— Что происходит? — кричу я. — Зачем мне это нужно? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?

* * *

Никогда не забуду первую в Винтере метель. Спустя несколько дней после нашего возвращения погода будто решила отпраздновать его. Небо затянули серые облака, в воздухе пеленой закружились снежинки, температура понизилась. Все вернувшиеся в Дженьюри винтерианцы выбежали из дома навстречу метели, чтобы с восторгом окунуться в манящую прохладу.

Я стояла во внутреннем дворе дворца, подняв руки к небесам и закрыв глаза. Холод притуплял все чувства, а ветер заглушал все звуки. Никогда за всю свою жизнь я не чувствовала себя такой необычайно одинокой. Но это чувство было восхитительно приятным и походило на хрупкий сказочный покой.

Очнувшись, я чувствую себя несчастной, одинокой и покинутой.

Я резко сажусь, задевая балдахин кровати.

— Моя королева?