Лёд и пламя

Тёмно-бежевые стены комнаты были заполнены светом, и золотистая люстра под потолком сияла, отбрасывая блики по всей комнате. Помимо кровати в комнате стояли ещё две прикроватные тумбочки и небольшой комод. Вся мебель была выполнена из тёмного массива дерева. На первый взгляд все смотрелось минимально и просто, но в этом было своё великолепие.

Вероника откинула одеяло в сторону и босыми ногами стала на пушистый ковер, ворс которого тут же просочился меж её пальцев. Воспоминания прошлого дня пронеслись у неё перед глазами, возвращая девушке ощущение реальности происходящего. Она вспомнила, как приехала к Меньшиковым, заключила сделку со Стасом, как встретилась с Семёном, а потом…

А потом Стас проявил чудеса гостеприимства и предложил ей остаться на ночь у них. Его заявление было странным, особенно после угроз, в которых он обещал, что вся её семья поплатится вместе с ней, если она нарушит хоть один из пунктов их договора. А после заявил, что если она хочет встречаться с его сыном, то должна будет подписать какой-то договор, в котором будут указаны все тонкости их соглашения.

Блеск! У неё даже не нашлось слов, что на это сказать, как и на его «чудное» предложение переночевать у них. Собственно она не хотела ночевать с ним под одной крышей. Не один нормальный человек не захотел бы. Его предложение было сродни тому, как если бы ей предложили остаться ночевать в логове змея. Да что там змея, в замке самого графа Дракулы!

Всё её естество противилось тому, чтобы остаться. Здравый рассудок кричал, что нужно убраться отсюда, да поскорей. Прыгнуть в такси и уехать подальше. Любой нормальный человек наверняка так бы и сделал потому, что спать в одном доме с человеком, чьи угрозы ещё не успели до конца развеяться, оседая густым смогом по комнате и на её плечах, явно плохая идея. Но ведь речь сейчас идёт о Веронике, так что тут понятия о норме весьма спорны.

Прошлым вечером пока она ехала сюда, её воображение рисовало поместье Меньшиковых холодным, мрачным замком, над которым по всем законам логики должны были сгущаться тёмные тучи. Эти картинки подпитывались событиями после её прошлого визита к ним, когда её приволокли сюда насильно и, связав руки, закрыли на третьем этаже. Она почему-то думала, что большая часть их дома обязательно должна быть в черных тонах, покрыта пылью, плесенью и паутиной, но к её удивлению это было не так. На самом деле в доме было очень много света и тепла. Было довольно много просторных комнат, таких как эта, например. Она с ужасом осознала, что ей могло бы здесь даже… понравиться.

Ника подошла к комоду и принялась с интересом разглядывать фигурки, выставленные в ряд. Это была коллекция из фарфоровых дракончиков, разной величины и формы. Они не выглядели милыми, скорее наоборот, устрашающими, с шипами, длинными хвостами и черными, как угольки глазами. Некоторые из них даже извергали пламя. Девушка мысленно ассоциировала эти фигурки с хозяином дома.

Точно! Беру назад слова о графе Дракуле! Не вампир, а дракон…

По её мнению Стас вполне мог оказаться огнедышащим существом со светоотражающей чешуёй вместо доспехов. Такой же непредсказуемый, странный и опасный.

– Уже проснулась?

Ника от неожиданности вздрогнула, отдёрнув руку от фигурок, и сразу обернулась к дверям комнаты. Она так увлеклась рассматриванием, что не услышала того, как кто-то вошел. В дверном проёме, облокотившись об дверной косяк, стоял Семён. На нём были домашние рваные джинсы и черная футболка. Его светлые волосы были слегка взъерошены, лицо было серьезным и лишь уголки губ слегка приподняты, свидетельствуя о том, что секунду назад он улыбался.

Она неловко переступила с ноги на ногу и машинально оттянула длинную серую майку, в которой спала, вниз в попытке прикрыть и без того слишком открытые участки тела. Нужно было что-то сказать, но слова, как ни странно, не шли в её голову. Она просто смотрела в его голубые глаза, в которых сейчас было больше тепла, чем она привыкла видеть за всю свою жизнь.

– Как спалось? – спросил он, не отводя внимательного взгляда от её лица. Хотя до того, как она обернулась, его глаза по-хозяйски изучали всё её тело. Его руки покоились в джинсовых карманах, а поза была до раздражения расслабленной. Он всегда вёл себя достаточно раскрепощенно и вальяжно, но что-то такое в его позе было сейчас, отчего её мышцы буквально парализовались, приклеивая девушку к месту. Возможно, дело было всё же в его взгляде и в том, как он на неё смотрел. Теперь в кристально голубых глазах плясали искорки веселья. Она ахнула.

Он что смеётся надо мной?!

– Ты… ты почему не постучал? Я не слышала, как ты вошел…

Семён усмехнулся:

– Потому что это мой дом, Лаврова! А ты, моя девушка…– он прошел в комнату, закрывая за собой дверь, – Так зачем мне стучать?! М-м…

Он остановился близко. Слишком близко. Ника облизнула пересохшие губы, чувствуя, как ускоряется пульс.

«Моя девушка…»