Лед и пепел

4 апреля в ясный, солнечный полярный день экипаж Якова Мошковского, учитывая дрейф льдов, совершил полет в район предполагаемой посадки Н-209, но никаких следов самолета не обнаружил.

В этот же период летчик Илья Котов на одномоторном самолете конструкции Поликарпова, Р-5, переоборудованном для дальних арктических полетов, выполнил второй полет в более южный район, куда дрейф мог перемести гь льды из района предполагаемой посадки Леваневского, но также никаких признаков Н-209 не обнаружил.

Экипажи самоотверженно совершали полеты в сложных погодных условиях. При посадке на купол острова Рудольфа попадает в аварию Чухновский, а самолет Бабушкина терпит аварию на острове Гукера. Возвращаясь на Большую землю, раненый Бабушкин и часть его экипажа погибают в катастрофе. Самолет Мошковского разбивается под Архангельском.

Безуспешно искали Н-209 с Земли Франца — Иосифа и с Аляски…

В мае 1939 года Правительственная комиссия, после совещания с видными полярными летчиками и известными арктическими исследователями, приняла решение — прекратить поиски ввиду их безрезультатности.

Вот на какие воспоминания навел меня профессор Зубов, напомнив о Яше Либине, начальнике полярной станции острова Рудольфа.

С кандидатурами профессора Зубова мы согласились.

— Прошу вас, молодые люди, особое внимание обратите на мощность и возраст льдов в зоне между семьдесят пятым и восьмидесятым градусами северной широты. Предполагаю, что в этом районе льды очень тяжелые, старых ледовых полей.

— Более мощных, чем на Северном полюсе? — переспросил я Николая Николаевича.

— Вот именно! Потому что они должны быть старше льдов полюса!

Черевичный не удержался и присвистнул.

— Как же так? — растерялся и я — Ведь льды центра Арктического бассейна движутся против часовой стрелки, циклонически, как вы нас учили, как трактует вся литература. Значит, льды Восточного сектора Арктики, дрейфуя к полюсу, по пути стареют и на полюсе поэтому будут мощнее и старше. Ведь так, Николай Николаевич?

— По циклонической теории именно так. Но я предполагаю, что в Восточном секторе, где–то между полюсом и Аляской, дрейф подчиняется антициклоническому влиянию, и льды движутся по часовой стрелке. Тогда какая–то часть льдов задерживается в центре Арктического бассейна на три — пять лет, а потому их возраст и мощность будет больше обычных льдов. Вот это и нужно проверить. Что, неинтересно? Вам бы все новые земли открывать. Земля Гарриса!

— Да нет! Интересно. И мы это обязательно сделаем. И Земля Гарриса тоже интересно! Проблемы равноценны, — отозвался Черевичный.

— Более того, взаимоопределяющие, — подтвердил профессор. — Ведь на южной границе белого пятна Уилкинс измерил океан — пять тысяч четыреста сорок метров! Вряд ли при таких глубинах возможны выходы суши на поверхность океана!

— Но это же единичное измерение, да еще эхолотом' Могла быть и ошибка?

— Вот и это проверьте. У вас на борту будет глубинная лебедка?

— Будет, да еще с мотором. Вместо троса используем шестикилометровую струну от рояля. Без единого узла. А на моторе настоял наш Валентин, — кивнул Черевичный на меня — Говорит, наслушался я от Ширшова и Кренкеля, как изматывала их лебедка с ручным приводом. В кровь стирали руки, а спина разламывалась от многочасовых кручений рукояток. Вот только длина струны смущает. Не маловато ли? — с чувством сожаления закончил он.

— Куда еще! Этак вы всех музыкантов оставите без струн, а заменить тросом — вашу лебедку и самолет не поднимет. Уверен, глубины более четырех тысяч метров не обнаружите.

До глубокой ночи продолжалась беседа Профессор Зубов тщательно расспрашивал об экспедиционном снаряжении Давал ценнейшие указания о способах предохранения глаз от снежной слепоты, а лица от обмораживания, о строительстве снежных хижин типа эскимосских «иглу» и многом другом. Прощаясь с нами, Николай Николаевич посоветовал обязательно встретиться с профессором Владимиром Юльевичем Визе.

— Это один из крупнейших ученых и знатоков Арктики, хотя на высокие широты у нас с ним разные взгляды Вы услышите от него много ценных сведений и полезных указаний. Он, несомненно, поддержит ваши смелые замыслы. Кстати, поговорите и о Земле Гарриса Методы Визе и Гарриса теоретического предвидения неоткрытых земель различны. И тем не менее открытый им остров в Карском море, названный в его честь островом Визе, — блестящее подтверждение его гипотезы. Ну, а вам, если удастся, желаю подтвердить и гипотезу Гарриса.

— О, если бы так! Найти хотя бы самую захудалую землицу! — вырвалось у Черевичного, и он от смущения виновато заулыбался.

— Не найдете — не расстраивайтесь. Тем самым вы подтвердите наличие антициклонического дрейфа, а тогда легче будет управлять Северным морским путем. Ценность этого открытия была бы куда большей, нежели открытие реальной какой земли. Стране, как воздух, нужна кратчайшая морская магистраль, связывающая Запад с Дальним Востоком. Это задание партии, правительства, всего народа. Это путь к освоению неисчислимых богатств огромного, но еще спящего побережья Сибири!