Лед и пепел

Пока оформляли вылет, просматривали погоду по трассе полета и получали необходимые данные о порядке полета, машина была заправлена горючим и пополнен боекомплект. Больше всего мы опасались своей противовоздушной обороны, так как уже не раз попадали под свой зенитный огонь. Связь была неустойчивой, и части ПВО, не получив вовремя данных о пролете своего самолета, не щадили снарядов и били по всем неожиданно появившимся самолетам, принимая их за немецкие. Полковник Равич заверил, что все точки оповещены, и мы можем быть вверены, что свои не обстреляют. Через час мы стартовали, взяв курс на Казань, где должны были подзаправиться горючим и получить подтверждение на дальнейший полет. Погода стояла ясная, а наша удаленность от линии фронта располагала к благодушной беспечности, и мы лениво, между делом, перекидывались рассуждениями о житейских вопросах, так усложнившихся и запутавшихся в военной сумятице. Сергеи Наместников время от времени отрывайся от рации и выходил в пулеметную башню для осмотра невидимого нам горизонта за хвостом самолета. В один из своих выходов он задержался в башне, и вдруг на приборной доске пилотов и штурмана вспыхнул трехцветный сигнал: «Опасность!» В наушниках шлемофона раздался спокойный, даже игривый голос Сергея:

— На хвосте висит До-17 (Бомбардировщик «дорнье».). Расстояние двести — триста метров. Держу в секторе огня!

— Ты что, Наместников, не выспался?! Какой До-17? Если до линии фронта восемьсот километров!

— Самый натуральный! С черными крестами! — ответил Орлову Наместников.

Я выскочил в салон, протиснулся в башню и тут же проглотил ядовитую фразу, заготовленную для Сергея Метрах в трехстах, чуть левее, на нашей высоте, следом за нами шел фашистский разведчик До-17. На крыльях и двухкилевом хвосте четко выделялись нацистские знаки.

— Не подпускай ближе ста пятидесяти метров! — крикнул я Сергею и бросился в пилотскую.

— Ну?

— Да!

— Сколько?

— Один!

— Что он, обнаглел? Запороться в такой глубокий тыл? Пошли вниз? — прогудел Орлов.

— Это лучшее, что можно сделать в нашем положении.

Орлов отдал от себя штурвал, и самолет ринулся к верхушкам простиравшегося под нами леса. Снизившись до бреющего полета, используя рельеф местности, часто меняя курс, мы продолжали наш маршрут, с секунды на секунду ожидая атаки.

— Как там, Сергей? — крикнул я в микрофон

— Идет, наглец, за нами, но дистанции не изменяет! Не пойму его, как–то странно себя ведет! Вот опять покачивает крыльями! Ну, жлоб! Дам я ему сейчас по крестам!

— Что, ближе подошел?

— Нет! Метрах в трехстах и выше метров на сто.

— Тогда не стоит. Не достанешь!!

— Хорошо, пусть только подсунется!

А погода звенела. Ярко светило солнце и, как назло, ни облака. Нервы наши были натянуты до предела, хотелось ясности. Почему же, следуя за нами уже более получаса, он не нападал?

— Может быть, боеприпасы израсходовал? — отвечая на мои мысли, сказал Орлов

— А если он следует за нами с целью маскировки, и как только выйдем на заводской аэродром Казани, сбросит бомбы по цехам?

Впереди блеснула Волга. Тонкий штрих виадуков Сызранского моста рассекал ее.

— Уже Сызрань Скоро Казань.

— Отвалил! Уходит, уходит, гад! — закричал Наместников.

Мимо нас, левее, метрах в пятистах, хищно проскользнул До-17, держа курс к серебряной ленте Волги. Скорость его была значительно больше нашей. Вскоре он превратился в еле заметную точку

Облегченно вздохнув, Орлов с недоумением проговорил:

— Странный какой–то, обалдел, что ли, или все же прикрывался нами, чтобы проникнуть с разведывательными целями в наш глубокий тыл.

— Это он Сергея испугался. Увидел флотскую тельняшку и обомлел, — улыбаясь, ответит Кекушев.

Вскоре в лучах солнца заискрилась позолота Казанского кремля. Сделав широкий круг, мы пошли на посадку, низко проходя над шпилем башни Сюмбеки.

Подруливая к стоянке, увидели группу летчиков, окруживших двухмоторный самолет с… черными крестами.

— Это же он! До-17!

Ничего не понимай, мы растерянно смотрели на самолет, около часа преследовавший нас.

Подрулили, нас поставили рядом с ним, а когда мы выключили моторы и спустились на землю, к нам подошли трое летчиков и, улыбаясь, стали благодарить за то, что провели их до Казани.

— Нам поручили перегнать этот трофейный самолет. Вылетели из Рязани и вскоре из–за отказа навигационных приборов потеряли ориентировку. А отклоняться от строго указанного маршрута не могли. Сами посудите, с такими знаками нас сразу бы сбили Уже хотели садиться на вынужденную посадку, подыскивали ровное поле, а тут смотрим, идет по нашему курсу самолет с опознавательными знаками Полярной авиации Ну, думаем, полярники знают, куда идут. Вот и пристроились в хвосте, держались па почтительном расстоянии, все время опасаясь, как бы ваш свирепый морячок не открыл огонь. А когда увидели Волгу и Сызранский мост, тут уже ясно, что Казань рядом. Ну, мы и оторвались от вас…

— Счастье ваше, что не подошли ближе. Угостил бы из УБТ 1 Почему молчали? Не передали по радио? — спросил Сергей Наместников