Браун вздохнул, сделал большой глоток пива и принялся рассортировывать различные документы, которые они извлекли из сейфа.
Предстояла долгая ночь.
Когда зазвонил телефон, Клинг вздрогнул. Телефон стоял на приставном столике у кровати, и первый звонок разорвал тишину комнаты, как выстрел из пистолета. Клинг резко выпрямил спину, сердце гулко застучало. Он схватил трубку.
– Алло! – сказал он.
– Привет, это Эйлин.
– А, привет.
– Ты словно запыхался.
– Нет... Просто у меня очень тихо. И телефон позвонил неожиданно... – Сердце по-прежнему колотилось.
– Ты не спал? Я не...
– Нет, я просто лежал.
– В постели?
– Да.
– Я тоже в постели, – сказала она.
Он ничего не ответил.
– Я хочу извиниться, – сказала она.
– За что?
– Я не знала про развод.
– Ничего, все в порядке.
– Я бы не говорила того, что сказала, если бы знала.
То есть, как он понял, она не знала про
– Все в порядке, – сказал он.
Но было не все в порядке.
– Я только сделала хуже, да? – сказала она.
Он хотел сказать: «Ну, не надо говорить глупости, спасибо за звонок». Но вдруг он подумал: «Да, ты задела больное место».
– Вообще говоря, да, – сказал он.
– Прости, я только хотела...
– Что тебе рассказали? – спросил он.
– Кто именно?
– Ладно, выкладывай, – сказал он. – Не важно, кто рассказывал.
– Только то, что была какая-то проблема.
– Ага. Какая проблема?
– Просто проблема.
– Что моя жена гуляла на стороне, так?
– Да, так мне сказали.
– Отлично, – сказал он.
Воцарилась долгая пауза.
– Ну, – вздохнула она, – я только хотела сказать, мне очень жаль, что я расстроила тебя вчера.
– Ты меня не расстроила, – сказал он.
– У тебя расстроенный голос.
– Я расстроен, – согласился он.
– Берт... – сказала она и поколебалась. – Пожалуйста, не злись на меня, ладно? Пожалуйста,
Он поглядел на трубку.
–
В бумагах Эдельмана имелась одна странность. Цифры словно бы не сходились. Может быть, сам Браун вел записи с ошибками. В любом случае с арифметикой было не все в порядке. Были довольно большие суммы денег без отчетных документов. Постоянным фактором в расчетах Брауна были триста тысяч, которые они нашли в конторском сейфе Эдельмана. С точки зрения Брауна, это означало по крайней мере
Перед чем?
В соответствии с балансами по его банковским счетам и погашенными чеками Эдельман за последний год не вносил крупных депозитов и не снимал со счетов крупных сумм. Значительные расходы были связаны с его поездками в Амстердам, Цюрих, в другие европейские города: авиабилеты, гостиницы, чеки, выписанные торговцам драгоценных камней в голландской столице. Но покупки, которые он делал (он в конце концов занимался куплей-продажей драгоценных камней), были относительно малыми: пять тысяч долларов на это, десять тысяч на то, сравнительно крупный чек на двадцать тысяч долларов, выписанный на имя одной голландской фирмы. Последующие банковские депозиты здесь, в Америке, казалось, означали, что у Эдельмана была хорошая, если не показательная, прибыль от каждой сделки за границей.
Из того, что просмотрел Браун, следовало: Эдельман делал дело на двести-триста тысяч в год. Облагаемый налогом доход еще не был исчислен – пока еще шел февраль, и время оставалось до 15 апреля, – но свой последний доход, который он показал, был валовой доход 265 523,12 доллара за год и облагаемый налогом доход 226 523,12 после допустимых отчислений и затрат. При помощи простейших расчетов Браун установил, что Эдельман отчислил около 15 процентов от своего валового дохода. С «дядей Сэмом» он старался быть осторожным: сумма налога составила 100 700,56 доллара. Чек, выписанный 14 апреля прошлого года, показывал, что Эдельман полностью выполнил свои обязательства перед правительством – по крайней мере по доходу, в котором отчитывался.
Брауна беспокоили триста тысяч долларов наличными.
Он устало обратился вновь к документам, которые они извлекли из банковского сейфа Эдельмана для хранения ценностей.
Клинг долго смотрел на телефон.
Неужели она плакала?
Он не хотел доводить ее до слез, он почти не знал ее. Он подошел к окну и стал смотреть на машины, которые равномерно двигались через мост, их фары светились в ночи. Опять падал снег. Когда же перестанет идти снег? Он не хотел доводить ее до слез. Что же было с ним