Льды возвращаются (Иллюстрации Ю. Макарова)

Сбросить тяжесть авторитетов!Угадывать дорогу самому, прокладывать путь… менять его,если он неверен, идти путем гипотез, предположений, а не бездумно пробовать все: «рябчик, лошадь, медведь, слон, колибри…»

Буров остановился и повернул назад. Бунтарь созрел в нем.

В Великую ярангу он пришел задолго до начала своей смены.

Он бродил между грубо сложенными из свинцовых болванок стенами, разделившими отсеки,защищая людей от опасных облучений, и рассеянно смотрел на приборы, которыми пользовались его группа и другие группы физиков.

Усталые научные сотрудники собирали записи и запирали столы после ночной смены.

Буров не мог дождаться, когда придут его помощницы.

Они пришли, как всегда, вместе. Эта девчонка влюблена в Елену Кирилловну, ревнует к каждому его взгляду.А покорная на работе Елена Кирилловна,выйдя из Великой яранги, становится недоступной… и словно не она застегивала пуговицы на его мокрой рубашке!…

А следом за Шаховской и Людой прямо в отсек Бурова неожидато пришли профессор Веселова-Росова и академик Овесян.

— Ну, как, богатырь?- спросил академик, озорно поблескивая глазами.-Бросай «науку для науки». Идем ко мне настоящим делом заниматься, будем вместе солнце зажигать. Или нравится статистикой здесь заниматься?

— Статистики не выношу,- признался Буров.- И метод исканий, построенный на ней, считаю неверным.- Он решился. Он шел на бой.

— Ого! Бунт на корабле!- засмеялся Овесян, взглядывая на Марию Сергеевну.- Над Великой ярангой будет выброшен черный флаг.

— Сергей Андреевич склонен к фантазиям,- сказала Мария Сергеевна,- но это пройдет…

— Молодость всегда проходит… к старости,- заметил Овесян.

Буров вскипел. Он вдруг понял, что маститые ученые даже не принимают его всерьез. Они, не могущие поладить между собой, против него едины. И он накинулся сначала на Овесяна:

— Простите, Амас Иосифович, мне трудно понять, как можно было произвести в свое время управляемый синтез гелия из водорода, а теперь отрекаться от проблемных исканий? Разве наука может остановиться на том, что в свое время сделали вы?

Овесян вспыхнул. Мария Сергеевна даже испугалась за него. Она-то знала, каким от бывает, когда вспылит. Но он только сказал:

— Сейчас он докажет, что мы, академики, получаем свои звания за работы, сделанные в бытность кандидатами наук.

— Я этого не говорю. Но остановиться, хотя бы во имя практичности, на достигнутом, это наверняка дать себя обогнать другим.

Шаховская, стоявшая с Людой поодаль, нагнулась к ней и прошептала:

— Ну, Лю, нам с тобой, кажется, повезло… Бой быков или гладиаторов?…

— Боюсь, нам придется волочить тело по песку,- шепнула в ответ Люда.

— Чем же вас не устраивает, позволительно будет узнать, наш план работ?-холодно спросила Веселова-Росова.

— Так дальше нельзя, Мария Сергеевна! Для того чтобы найти золото, не измельчают всю гору, чтобы промыть ее, а находят жилу, ведут разработки этой жилы, поворачивают с ней то вправо, то влево.

— Что ж,- вздохнула Мария Сергеевна.- Никто не запретит вам свернуть с нашего пути.

Шаховская и Люда переглянулись, но Буров не понял намека и продолжал:

— Надо представить себе направление жилы, определить характер физического явления, которое мы хотим разгадать, предположить, почему стала невозможной ядерная реакция!.

— Кстати, наш план предусматривает не предположения, а точное установление причин явления,- прервала Мария Сергеевна.

— Предположения, гипотезы нужны как луч в темноте. Идя в освещенном направлении, можно подтвердить или опровергнуть гипотезу. Если верно, идем дальше. Если неверно- выдвигаем новую гипотезу, ищем в новом направлении.

— Стоп, стоп, молодой человек!- загремел Овесян.- Гипотеза должна исходить из фактов, а не факты из гипотезы.

— Верно только наполовину,- отпарировал Буров.- Гипотеза должна объяснять факты известные и в то же время должна указывать факты, которые могут быть найдены в ее подтверждение.

— Вот! Не угодно ли!- обернулся к Веоеловой-Росовой Овесян.- Закономерный шаг к абсурду.Не взыщите, дорогая! Достаточно только начать «заумные искания», и они тотчас выльются в заумные выводы.

Из-за свинцовых перегородок словно случайно в отсек заглядывали физики других прупп. Все чувствовали грозу.

— Я понимаю, что неугоден вам,- сказал Буров.- Очевидно, здесь требуются бездумные исполнители…

— Остановитесь,- прервала Веселова-Рооова.- Не беритесь так судить о всех своих товарищах по работе.

Овесян подошел к Бурову:

— Слушай, Буров, в тебе что-то есть. Ты инженер по специальности, понюхал физики… Здравый смысл подсказывает,что тебе надо идти со мной зажигать «Подводное солнце». А гипотезы, гипотезы потом… Так, кажется, пелось в одной старой песенке.

— Я не склонен шутить, Амас Иосифович. Если бы мне было нечего предложить, я не поднимал бы этого разговора.

— Любопытно все же, что он может предложить?- обратился Овесян к Веселовой-Рооовой.

Мария Сергеевна пожала плечами, давая понять, что может выслушивать этого человека только ради причуды академика.

— Итак,что вы предлагаете, Сергей Андреевич?- обернулся к Бурову академик.