Лазурный мир [= Синий мир]

Метрах в двадцати от сетей лагуны над водой появилась его туша: сначала вся головка, потом черный цилиндр, окружавший пасть и пищеварительные органы, а затем уже и огромная плоская подошва, толщиной полтора метра, шириной десять метров, двадцать метров в длину. С обеих сторон выступали ласты, каждый толщиной в три человеческих туловища. Спереди Царь-Краген выглядел как гигантский урод, плывущий брассом. Впередсмотрящие глаза в роговых трубках сначала сосредоточились на плавучем островке Хаста, затем повернулись к изувеченной туше бродячего крагена на главном острове. Островитяне напряглись, как стебли морской поросли. Пойманный краген, поначалу казавшийся им огромным и опасным, теперь выглядел миниатюрной куклой, игрушкой. Заметив Царя смотрящими назад глазами, изувеченный краген испустил мелодичный свист — звук, полный растерянного отчаяния.

Скляр Хаст наконец обрел дар речи и произнес — гортанно, настойчиво: «Назад! Отступите к середине плота!»

Теперь возвысил голос заступник Семм Войдервег. Он обратился к чудищу дрожащим, умоляющим тоном: «Воззри, Царь-Краген, на людей плота Транк! Отныне мы отвергаем самонадеянную дерзость немногих еретиков! Воззри на нашу благополучную лагуну, на сочные, питательные губки, посвященные благополучию снисходительного Царя-Крагена...» Тонкий, срывающийся голос заступника замолчал — пошевелив ластами, Царь-Краген двинулся вперед. Выражение огромных глаз монстра невозможно было истолковать, но в глубине их линз, казалось, переливались и мелькали бледно-розовые и голубые блестки. Люди, стоявшие на плоту, отступали по мере того, как Царь-Краген приближался к защитной сети. Небрежным движением ластов он разорвал сеть; пошевелив ластами еще пару раз, превратил ее в клочья. Толпа на плоту отозвалась стонами страха: Царь-Краген не умиротворился.

Царь-Краген протиснулся в лагуну и подплыл к беспомощному меньшему собрату. Связанная тварь бешено трепыхалась, продолжая мелодично свистеть. Царь-Краген вытянул щупальце, схватил бродягу и поднял его в воздух — там он безвольно повис. Царь-Краген презрительно приблизил его к жвалам и быстро раскусил на несколько кусков серого хряща, покрытого черной шкурой. Куски он выбросил — они отлетели далеко в океан. Несколько секунд чудовище задумчиво дрейфовало по лагуне. Затем Царь-Краген набросился на плавучий островок Скляра Хаста. Одним ударом переднего ласта он снес хижину, другим глубоко расколол основу островка. Задние ласты разметали остатки шпалер. Обломки прутьев, куски губок всплывали в бурлящей воде. Царь-Краген нанес еще несколько ударов и взобрался всей тушей на островок, медленно прогнувшийся и утонувший под его весом.

Царь-Краген выбрался обратно в лагуну и принялся плавать взад и вперед, уничтожая шпалеры, разрывая сети, снося хижины на островках лагуны. Затем он обратил внимание на главный плот и подплыл к самому его краю. Некоторое время он разглядывал толпу, жалобно скулившую от ужаса. Царь-Краген взгромоздился на плот — скуление превратилось в хриплые крики и вопли. Люди бросались из стороны в сторону, бессмысленно бегали по всему острову.

Царь-Краген распластался на плоту, как жаба на листе кувшинки. Он ударил ластами; поверхность плота раскололась. Сигнальная башня — замечательное, тщательно спланированное, искусно сплетенное сооружение — накренилась. Царь-Краген снова подпрыгнул на ластах — башня рухнула на хижины, построенные вдоль северного края плота.

Царь-Краген барахтался, перемещаясь рывками поперек плота. Он разрушил житницу — бушели желтой пыльцовой муки, усердно соскобленной с пестиков морской поросли, потоками сыпались в воду. Он сокрушил и разметал стойки, на которых растянули сушившиеся стебли, прутья и волокна. Затем, словно в спешке, монстр развернулся и судорожно протолкнулся к южному краю плота. Несколько хижин, и вместе с ними тридцати два человека, главным образом старики и дети, были раздавлены или сброшены в воду и утонули.

Царь-Краген вернулся в открытое море. Он спокойно поплавал пору минут, подергивая щупальцами — выражал ли он таким образом какие-то неведомые эмоции? Затем его ласты зашевелились, и он исчез в мирных просторах океана.

Транк превратился в сцену опустошения, разрухи и скорби. Лагуна снова стала частью океана, вместо шпалер валялись разбросанные щепки, стаи съедобной рыбы рассеялись. Многие хижины были сплющены, сигнальная башня лежала на боку. Из четырехсот восьмидесяти обитателей плота сорок два человека погибли, примерно стольким же были нанесены увечья. Выжившие, опустив плечи, смотрели вокруг пустыми глазами, будучи неспособны сразу воспринять масштаб постигшей их катастрофы.