Лазоревый шторм

— Ты не понимаешь? — язвительно спросила волшебница. — Дракон знает, что мы идем. Вот почему он послал призраков убить меня.

— И, если Борс убил Агиса, тогда ты боишься, что он также украл и Черную Линзу, — заключил Келум.

Желудок Ниивы сжался, скрутился, а затем его пронзила боль. Она не могла поверить, что Агис мертв, что они потеряли Черную Линзу прежде, чем хотя бы раз увидели ее, и что-то внутри ее твердило ей, что это не правда, что все не так. Потом она вспомнила, что сказал Пач: Агис умер в Заливе Горя — что бы это ни было — и Тихиан украл Черную Линзу.

— Я не думаю, что Борс убил Агиса, — сказала Ниива. Она подошла к Виану и сняла голову с валуна. — Где умер Агис? Что случилось с Черной Линзой?

— Агиса убили на островах гигантов, — ответила голова, дрожа в руке Ниивы. — Он и Тихиан украли линзу вместе, но только король ускользнул живым от мести страшных уродов. Он и послал меня сюда.

— А откуда ты взял кольцо Агиса? — потребовала ответа Садира. Она выхватила Виана из руки Ниивы и поднесла печатку Агиса к носу головы.

— Тихиан дал его мне, — объяснил Виан. — Он не думал, что вы ответите на его призыв, поэтому он решил, что будет лучше, если вы подумаете, что меня послал Агис. Король ждет вас в Самарахе — с Черной Линзой.

Синие глаза Садиры полыхнули огнем. Она уставилась на голову, не говоря ни слова. После мучительной паузы она спросила, — Как умер Агис?

Длинный язык Виана облизал треснувшие губы. — Гиганты бросились в погоню за линзой, — сказал он. — Агис пал в последней битве.

— С кинжалом Тихиана в спине, не сомневаюсь, — прошипела Садира.

Волшебница выхватила Кару из ножен Рикуса и одним быстрым движением рассекла Виана напополам. Голова упала каменистую землю, вонючая, коричневая жидкость потекла из двух половинок черепа.

Рикус с удовольствием потоптался на желтых костях, превращая их в труху. — Он не должен был использовать кольцо Агиса чтобы обмануть нас, — проворчал мул. — А когда мы отловим Тихиана, мы сделаем с ним тоже самое, что он сделал с Агисом.

Садира не ответила, она с ужасом уставилась на сломанное лезвие меча, ее челюсть отвисла. В первый момент Ниива не поняла удивление волшебницы, но потом сообразила, что ее подруга была без сознания, когда мул проверял магию Кары.

Наконец Садира бросила на Рикуса обвиняющий взгляд. — Он сломан, — процедила она сквозь зубы. — Как это у тебя получилось?

— Это моя вина, — поспешно вмешалась Ниива. — Когда на нас напали призраки, я попыталась сражаться им и они запятнали его своей магией. Клинок сломался позже, когда Рикус должен был отбить удар огромного валуна, иначе мы бы все погибли.

— И в нем еще полно магии, — торопливо добавил Рикус. — Келум исцелил клинок до того, как вся черная жидкость вытекла из него.

— Черная жидкость? — переспросила Садира.

— Да, она сочилась из сломанного клинка, — сказал Келум, протягивая свою руку к волшебнице. — И вот что случилось, когда я коснулся ее. Мы надеемся, что ты знаешь что-нибудь об этом.

Дварф открыл свою ладонь так, чтобы Садира увидела странные шрамы по краям его руки, а в центре ладони оскаленный рот. Красные губы немедленно заработали, каждый раз принимая все новую и новую форму, а раздвоенный язык показался из черного горла.

— Освободите меня, — прошипел рот, клубы черного дыма поднялись из-под белых клыков. — Придите и освободите меня.

Все еще держа сломанный меч Рикуса, волшебница наклонилась и тщательно исследовала каждый шрам на руке Келума. — Это напоминает мне то, что случается с тем, кто получит рану вблизи Башни Пристан.

— Что это значит? — недоуменно спросила Ниива, всерьез обеспокоенная рукой мужа.

Волшебница внимательно поглядела на воительницу своими янтарными глазами. — Это магия Раджаата.

У Ниивы засосало в желудке. — Так ты не можешь это вылечить?

— Дело тут не в лечении, — сказала Садира. — Но вернуть руку в нормальное состояние достаточно просто.

Ниива вздохнула с облегчением, хотя ее муж, казалось, интересовался всем чем угодно, но только не тем, как избавиться от рожи на своей руке. — Почему он все время просит нас освободить его? — спросил Келум.

— Если бы меня засадили внутри клинка на тысячу лет, я бы тоже захотел освободиться, — сказал Рикус.

Садира покачала головой. — Магия не дух, — сказала она. — И разговаривать она не умеет.

— Тогда кто просит нас освободить его? — спросил Магнус.

— Я не знаю, — ответила Садира. — Возможно, Раджаат.

Ниива почувствовала, как от страха в ее животе все завязалось узлом. — Но Доблестные Воины убили его тысячу лет назад!

Волшебница пожала плечами. — Мы не знаем этого, — сказала она. — Книга Королей Кемалока говорит, что они восстали. Мы думали, что они убили его, так как Доблестные Воины выжили и стали королями-волшебниками. Очень может быть, что мы ошибались.

— Тогда жаль, что мы разделались с Вианом, — сказал Келум. — Я подозреваю, что он должен был знать он судьбе Раджаата.

— Мы ничего не слышали от него кроме лжи и полу-правды, — сказала Ниива.