Лазоревый шторм

– Но вскоре Раджаат перенес свою ненависть наружу, на весь остальной мир. Он объявил Возрожденое ошибкой, и провозгласил, что все расы, которые оно породило, ужасные монстры, и ничего больше. Он сам себя назначил чистильщиком, предназначенным стереть даже следы существования этих рас с лица Атхаса, и вернуть в мир гармонию и славу Синей Эры.

Серый туман рассеялся. Раджаат стоял на вершине Башни Пристин, глядя вниз через хрустальный купол. Он выглядел неизмеримо старше, его длинные волосы поседели, лицо покрылось пятнами, и только белые глаза по прежнему горели ненавистью. Роты вооруженных фигур маршировали у подножия крепости. Они спускались вниз по спиралевидной лестнице башни и уходили в лес. Вскоре огромные части леса стали вянуть и умирать, а на равнине разгорелась ужасная война против всего мира.

– Он сотворил нас – Доблестных Воинов – чтобы мы руководили его армиями в этой Очистительной Войне, – сказала Оба. – Раджаат приказал нам уничтожать все новые расы, иначе они породят монстров, подобных ему самому, и захватят мир.

Лес постоянно уменьшался, а большую часть Атхаса становилась пустынным и бесжизненным местом, которое Рикус так хорошо знал. Затем, внезапно, истребление прекратилось, и Доблестные Воины вернулись в Башню Пристан.

– Мы почти победили, – сказал Андропинис. – Но тут мы осознали, что Раджаат сумашедший. – В его голосе прозвучала нотка сожаления, возможно даже злость, что они не закончили войну. – Мы прекратили сражаться.

– Вы остановились не потому, что осознали безумие Раджаата. Это было ясно с самого начала, – сказала Садира. – Вы остановились только потому, что узнали правду о том, кто именно выживет, когда он вернет мир в Синюю Эру.

– Это правда, – не стала спорить Оба. – Во время Очищающей Войны Раджаат постоянно говорил нам, что именно люди останутся единственной выжившей расой. Мы узнали, что он обманывает нас только тогда, когда уже было почти поздно.

– И тогда вы восстали и взяли Раджаата в плен, – закончила Садира.

Андрипинис дал своему заклинанию погаснуть. – Я вижу, что ты знаешь остаток истории.

– Не совсем, – ответила Садира. – Как случилось, что Борс потерял Черную Линзу? Я всегда думала, что с такими ценными вещами надо быть очень аккуратным.

– Трансформация в Дракона очень трудный процесс, – ответила Оба. – Вскоре после того, как мы изменили его, Борс потерял свой ментальный баланс и впал в безумие. Никто и не знал, что линза похищена, пока он не пришел в себя – спустя столетие.

– Лично я не верю в эти детские сказки, – сказал Рикус. – Если Раджаат старался вернуть мир халфлингам, почему он сделал людей своими Доблестными Воинами? Почему он не использовал халфлингов?

– Он не смог сделать из них волшебников, – объяснила Оба. – Их раса уходит корнями в Синюю Эру, когда искусство волшебства еще не существовало, и они не смогли стать волшебниками.

– Опять ты врешь, – сказал Рикус. – Я видел собственными глазами, как халфлинги используют волшебство.

– Магию элементалей, вроде солнечной магии Келума или магии ветра Магнуса, – поправила его Садира. – Они черпают свою силу прямо из неодушевленных сил мира: ветра, воды, тепла и камня. Но обычный волшебник использует жизненную силу животных и растений.

Рикус хотел было возразить, что Садира сама черпает силу из Солнца, но подумал лучше – и прикусил себе язык. Ее волшебство никак нельзя было назвать обычным.

– Я считаю, что короли-волшебники сказали нам правду, – сказала Садира. Мул угрюмо кивнул головой.

– Тогда отдайте нам линзу, – сказал Хаману, подавшись вперед. – Только с ее помощью мы сможем не дать Раджаату вырваться на свободу.

– Темная Линза не здесь, – сказала Садира. – Тихиан унес ее.

– Сач и Виан убедили Тихиана, что Раджаат сделает его королем-волшебником, – добавил мул. – Мы думаем, что он собирается освободить Раджаата.

Как неудачно для вас, – усмехнулся Нибенай. Король-волшебник вышел вперед и стал взбираться по откосу, уверенный в своей безопасности после того, как убедился, что Черная Линза не у них. – Теперь ничто не помешает мне отомстить мулу за мое увечие.

Оба схватила его за зародыш, появившийся на месте его отрубленной руки. – Оставь это на потом, – приказала она, глядя на утес, поднимавшийся на краю пустыни. – Если Узурпатор освободит Раджаата, нам понадобится их помощь. Будет просто позор, если мы не справимся с ним только потому, что им повезет убить тебя.

Нибенай легко вырвался, оставив зародыш своей новой руки Обе. – Это не твою руку обрубил проклятый мул!

– Нападай, если тебе неймется, но ты сделаешь это один, без нас. – Королева-волшебница указала на далекий утес, где темная струя энергии взметнулась в небо. Она пробила дыру в вечно-бурлящих пепельно-красных тучах, нависших над мрачной пустыней. Золотой свет лун Атхаса проник через нее, бросив странные тени на край равнины. – У нас другие заботы.

Андропинис выругался. – Глупый Узурпатор принес линзу в город.