Лавка древностей. Часть 1

— Скорѣе не долженъ быть, а есть, къ моему несчастію, возразилъ старикъ.

— A это кто? — онъ указалъ на Дика Сунвеллера.

— Это одинъ изъ его пріятелей, который своимъ посѣщеніемъ доставляетъ мнѣ такое же удовольствіе, какъ и онъ самъ.

— A этотъ? карликъ повернулся въ мою сторону и указалъ на меня пальцемъ.

— Этотъ господинъ былъ такъ добръ, привелъ Нелли домой, когда она заблудилась ночью, возвращаясь отъ васъ.

Карликъ готовъ былъ напуститься на дѣвочку за ея неосмотрительность, но, увидѣвъ, что она разговариваетъ съ братомъ, оставилъ ее въ покоѣ и сталъ прислушиваться.

— Ну что, Нелли, тебѣ здѣсь постоянно наговариваютъ на меня, хотятъ, чтобы ты меня возненавидѣла? громко спрашивалъ молодой человѣкъ.

— Что ты, Господь съ тобой! развѣ это возможно.

— Небось скажешь, учатъ, чтобы ты меня любила? насмѣхался братецъ.

— Ни то, ни другое. Дѣдушка даже никогда не упоминаетъ о тебѣ. Ну, право же!

— Я въ этомъ убѣжденъ, Нелли, вполнѣ убѣжденъ. Я тебѣ вѣрю, сказалъ Фредъ, взглянувъ съ укоризной на дѣда.

— Но вѣдь я очень, очень тебя люблю, Фредъ!

— Еще бы!

— Я люблю тебя, и буду любить и любила бы еще больше, если бы ты пересталъ мучить дѣдушку.

— Это и видно! Молодой человѣкъ наклонился къ сестрѣ, слегка поцѣловалъ ее и затѣмъ оттолкнулъ отъ себя. — Ну, довольно, отбарабанила урокъ, теперь можешь уходить. Да нечего строить рожу. Мы еще не совсѣмъ поссорились, если въ этомъ все дѣло, проговорилъ онъ. Онъ молча слѣдилъ глазами за удалявшейся дѣвочкой.

— Слушайте, вы, какъ васъ? обратился онъ къ карлику, когда она исчезла за дверью своей горенки.

— Это вы мнѣ говорите? спросилъ карликъ. — Меня зовутъ Квильпъ. Вы можете легко запомнить мое имя; оно не длинно: Даніель Квильпъ.

— Ну, такъ слушайте, что я вамъ скажу, м-ръ Квильпъ. Я знаю, вы имѣете нѣкоторое вліяніе на моего дѣда.

— Да, имѣю, подтвердилъ Квильпъ.

— И отчасти посвящены въ его тайны.

— Отчасти посвященъ, отвѣчалъ онъ сухо.

— Такъ передайте ему отъ меня, что пока Нелли живетъ въ его домѣ, я буду приходить сюда, когда мнѣ вздумается: если онъ захочетъ отвязаться отъ меня, пусть прежде постарается отдѣлаться отъ нея. Съ какой стати меня выставляютъ какимъ-то пугаломъ, отъ меня бѣгаютъ, какъ отъ чумы? Онъ будетъ увѣрять васъ, что я человѣкъ безсердечный, что я о ней думаю столько же, сколько и о немъ. Пускай себѣ говоритъ, что хочетъ. A я все-таки буду приходить сюда: Нелли должна помнить, что у нея есть братъ. Я собственно для этого пришелъ сегодня, и еще сто разъ приду. Я сказалъ, что не уйду отсюда, пока съ ней не повидаюсь, и добился своего, а теперь мнѣ больше нечего здѣсь дѣлать. Дикъ, пойдемъ домой.

— Постой, крикнулъ Сунвеллеръ, когда его пріятель направился къ двери. — Милостивый государь, обратился онъ къ Квильпу.

— Я къ вашимъ услугамъ.

— Прежде чѣмъ удалиться изъ этого храма веселья, изъ этихъ чертоговъ, сверкающихъ огнями, я позволю себѣ сдѣлать маленькое замѣчаніе. Я пришелъ сюда, милостивый государь, въ полной увѣренности, что старикъ въ добромъ стихѣ…

— Продолжайте, сударь, молвилъ Даніель Квильпъ, такъ какъ ораторъ запнулся на послѣднемъ словѣ.

— Вдохновенный этой мыслью, движимый чувствомъ дружбы и расположенія къ обѣимъ враждующимъ сторонамъ, зная по опыту, что ссоры и оскорбленія не могутъ способствовать душевнымъ изліяніямъ и возстановленію нарушеннаго мира, я беру на себя смѣлость предложить единственное средство, пригодное въ данномъ случаѣ. Вы мнѣ позволите, милостивый государь, сказатъ вамъ одно словечко на ухо?

И, не ожидая отвѣта, Дикъ подошелъ къ карлику, положилъ ему руку на плечо, наклонился къ самому его уху и сказалъ во всеуслышаніе:

— Передайте старику, чтобъ онъ раскошелился.

— Что такое? переспросилъ Квильпъ.

— Чтобы онъ раскошелился, повторилъ Сунвеллеръ, хлопая себя по карману. — Понимаете?

Карликъ кивнулъ утвердительно головой, а Сунвеллеръ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ и тоже кивнулъ головой, затѣмъ попятился еще немного и опять кивнулъ, и такимъ образомъ добравшись до двери, на минуту остановился, громко кашлянулъ, чтобы обратить на себя вниманіе карлика и сталъ дѣлать ему знаки: [дескать, онъ вполнѣ на него надѣется и, съ своей стороны, будетъ свято хранить тайну. По окончаніи этой выразительной пантомимы, онъ побѣжалъ вслѣдъ за своимъ пріятелемъ и исчезъ.

— Гмъ! Вотъ и вся польза отъ родныхъ, и карликъ съ презрѣніемъ пожалъ плечами. — Слава Богу, что у меня ихъ нѣтъ! Да и вы легко могли бы отъ нихъ отдѣлаться, еслибъ у васъ было побольше характера и хоть капля здраваго смысла.

— Что-жъ мнѣ дѣлать, скажите, что мнѣ дѣлать? воскликнулъ старикъ въ отчаяніи. — Вамъ легко говорить, а каково мнѣ?

— A какъ вы думаете, что бы я сдѣлалъ на вашемъ мѣстѣ? спросилъ карликъ.

— Вы, конечно, прибѣгли бы къ какимъ нибудь жестокимъ, крайнимъ мѣрамъ.