Лавка богов

Сарах вытащила из колчана стрелу с тяжелым металлическим наконечником, и натянула тетиву. Вепрь находился от нее на расстоянии каких-то пятнадцати шагов и, не чувствуя опасности, продолжал буравить рылом землю в поисках кореньев. Прицелившись, Сарах отпустила тетиву. Но за треть мгновения до этого где-то слева, совсем рядом, предательски хрустнула сухая ветка. Кабан настороженно дернулся, поднял голову и увидел охотницу. Когда стрела с характерным звуком вошла в его плоть, зверь издал рык и бросился на врага. Девушке понадобилось мгновение, чтобы осознать нависшую над ней опасность. Она промахнулась, и теперь из охотника превратилась в жертву. Свирепое раненное животное могло во мгновение ока разорвать ее на части. Сарах, бросив бесполезный лук, бросилась в сторону, едва не попавшись на кривые клыки пролетевшего мимо зверя. У девушки появилось в запасе несколько секунд. Она, не раздумывая бросилась бежать, однако вскоре поняла, что вепрь оказался гораздо проворнее ее, поскольку довольно скоро услышала его хищный храп позади себя, который приближался. Зверь совсем не собирался отказываться от добычи. Сарах вскочила на ветку ближайшего дерева, но ветка оказалась сухой и с треском обломилась по ее весом, и девушка упала на спину. Подняв голову, Сарах выхватила длинный нож и приготовилась к схватке. Однако в следующее мгновение случилось неожиданное. В трех шагах от своей жертвы голодный вепрь вдруг остановился, издал клокочущий рык и упал замертво. В его шее торчало мощное древко копья. Сарах встала на ноги и оглянулась. В нескольких шагах от нее стоял парень лет двадцати с кривым мечом наготове и сосредоточенно наблюдал за поверженным зверем, совсем не обращая внимания на спасенную им девушку. Наконец, убедившись, что противник мертв, парень вложил меч в кожаные ножны и взглянул на Сарах. Девушка несколько минут с интересом разглядывала своего спасителя. Тот был одет небедно, но и роскошью его одежда не отличалась. Он был похож на одного из преуспевающих торговцев, которых часто можно встретить на улицах Ура в богатых кварталах. Они на несколько недель в году приезжали из Баб-или проверить, как идут дела у приказчиков и отвести душу на охоте. В последнее время уже несколько из них клеились к Сарах, недвусмысленно намекая о своих желаниях, но она старалась обходить таких похотливых жеребцов десятой дорогой, что, к сожалению, не всегда удавалось. И вот еще один. Девушка недовольно сморщилась. Его лицо показалось знакомым. Она попыталась вспомнить, где могла видеть незнакомца, но у нее ничего не получилось. Мало ли таких. Наверное, здесь он не один. Сейчас подойдут его дружки, и простой девушке будет не так-то просто ускользнуть из поля зрения навязчивых ухажеров. Сарах зло поджала губки. Она-то, впрочем, совсем непроста, и может…

Тем временем Абрам подошел и внимательно взглянул на незадачливую молодую охотницу. По ее лицу было видно, что ее совсем не испугал вепрь. Она и вправду схватилась бы с ним, вооруженная одним кинжалом и поплатилась бы за самонадеянность жизнью, однако, наверное, совсем не осознавала опасности. Незнакомка держалась смело, независимо, ее большие темные глаза внимательно изучали подошедшего мужчину. Ее одежда говорила Абраму, что перед ним бедная крестьянка, добывающая охотой пропитание для своей семьи. Если бы не он, наверное, это была последняя ее охота. Да и не подходящее было место, для того, чтобы охотиться. Но девушка, наверное, этого не знала.

– Как тебя зовут? – спросил Абрам охотницу и приветливо улыбнулся.

– Сарах, – коротко ответила та, и с вызовом посмотрела на Абрама, – а что?

– Твоя схватка с вепрем могла бы закончиться печально, – просто сказал тот, отлично понимая раздражение собеседницы. Она, скорее всего, приняла его за очередного богатенького ловеласа, который не прочь позабавиться со слабой просушкой в самой чаще леса. Впрочем, несмотря на то, что Сарах была худенькой, ее тело дышало внутренней силой.

– Я благодарна тебе за спасение, – помолчав ответила Сарах, решив, что будет совсем нехорошо, если она проявится себя неблагодарной скотиной, – надеюсь, у тебя нет в мыслях причинить вред беззащитной женщине.

Убедившись, что незнакомец один, девушка несколько расслабилась и могла спокойно продолжать разговор.

– Я Абрам сын Тераха, – сказал Абрам.

– Разве ты местный? – удивилась Сарах, – я-то думаю, почему твое лицо мне так знакомо.

Абрам кивнул. Он не раз видел Сарах в Уре рядом со своей влиятельной матерью. Хада славилась тем, что плела интриги против жрецов Нанниру и Исина. Отец еще всегда удивлялся, как до нее еще не добрались. Но, как оказалось позже, все-таки, добрались. Несколько лет назад дом Хады сгорел, ее обвинили в государственной измене и поклонении чужим богам. Поговаривали даже, что ее единственную дочь Сарах продали в рабство…

– Зря ты здесь охотишься, – озабоченно сказал он, – ты же знаешь, это владения Амману. Навряд ли он обрадуется, если узнает, что ты истребляешь его вепрей, – Абрам криво усмехнулся.

Сарах снова ощетинилась злым колючим взглядом: