Латники зачумлённого города

Он нёс что-то ещё, захлёбываясь от восторга, но я уже почти не слушал, поскольку боковым зрением, насколько позволяли стёкла противогаза и смотровые щели шлема, наблюдал за другой картиной. Пришлось даже слегка повернуть голову, но не настолько, чтобы он заметил. Из ворот на костылях вышел Роман. На груди у него болталось охотничье ружьё. Подойдя к арбе, он замер, качнулся вперед и приобнял лежащую женщину за плечи, подтягивая к себе и поддерживая голову. Через полминуты он отпустил явно мёртвое, безвольное тело, ткнулся лбом в высокий борт тележки, потом глянул вдоль улицы, увидел нас и решительно заковылял к Рахматулле. Практически тут же его догнал вылетевший из ворот дог, Роман наклонился к нему и указал на моего противника. Пёс огромными стелющимися прыжками понёсся по тротуару.

– …и вот теперь я с удовольствием нажму курок… – Грохнуло. Многое же я прослушал, поскольку очнулся я от сильного удара в грудь. Словно ломом со всей дури приложили. – Сдохни, тва… аа… Ааа…

Я покачнулся, начал заваливаться назад, сделал по инерции пару шагов и упёрся спиной в кузов Нивы, которую ранее пришлось обходить, двигаясь на рандеву с «директором». Боль была ужасная, теперь мне казалось, что лом в меня воткнули и забыли вытащить. А больше всего пугало, что никак не могу вдохнуть. И теперь я ловил ртом воздух, наблюдая, как на руке Рахматуллы сомкнулись мощные челюсти дога, сминая косточки кисти. Как из резко разжавшихся пальцев падает пистолет. Как девушка вырывается и бежит к Роману, который вынужденно опускает ружьё, чтобы не попасть в неё. А потом огромный дог свалил директора и несколько минут терзал, пока истошные крики не затихли.

К тому времени я уже совладал с дыханием и ощупывал себя на предмет истекающей кровью раны. Таковой не было. Пластины на броне Бахрома были пробиты и покорёжены, также как и толстая кожа, на которую они были наклёпаны. Из свежего отверстия на стегле Ниязова торчал ватин. На моём Онцифоре пара грудных пластин оказались сильно вогнутыми, но и только. Поискав глазами, я нашёл у своих ног и пулю, которая упала, когда я снял верхний доспех. Всё-таки пластинчатые доспехи с их нахлестами – отличная защита. Бахром облачался быстро, но его пальцы то и дело ощупывали покорёженную броню, и я обещал, что обязательно починим и даже улучшим. Подойдя к Рахматулле, я наклонился и стянул с него противогаз. Увиденное заставило меня отшатнуться – на лице бывшего директора было несколько очень неприятных язв.

– Мда. Ты был прав, Рахматулла Олимович, – я бросил противогаз на грудь покойника. – Теперь полный порядок.

– Аллаху акбар!

– Чёрт! Нет, не полный!

Хриплый крик слышался из динамика внутренней связи, то есть, раздался вплотную к одному из бойцов. Я резко обернулся и увидел, как на спине Никиты, скрывавшегося ранее за проёмом ворот, висит Музаффар, пытаясь ударить ножом в шею. Пока неудачно, благодаря стальному воротнику-горжету, но в любой момент ситуация могла измениться к худшему. Стрелять из карабина я опасался, поскольку мог промахнуться и попасть вместо преступника в моего бойца, который раскачивался, пытаясь стряхнуть своего противника и удержаться при этом на ногах. В латных доспехах дотянуться до спины Никита никак не мог. Рядом со мной остановился наконец доковылявший Роман, и сдёрнул с плеча ружьё:

– В этой броне на спине есть щели, прорехи?

– Только под мышками.

– Понятно. Тогда…

Рядом со мной оглушительно рявкнула двухстволка-вертикалка, похоже, что дуплетом, и Музаффар, выгнувшись, замер с занесённой рукой. Никита в очередной раз тряхнул всем корпусом, и преступник начал сползать на землю, цепляясь за выступы доспехов. Вся его спина превратилась в лохмотья из быстро пропитывающейся кровью одежды и, подозреваю, кусочков иссечённой плоти. Наконец, распластавшись на земле, ссыльный несколько раз дёрнулся, и замер. Пальцы, державшие нож, разжались и вцепились в землю на обочине тротуара. Латник подобрал украденное у него оружие и, вытерев о штанину застреленного, сунул в ножны. Я же повернулся к врачу.

– Спасибо. Крупная дробь, не так ли? Это было лучшим решением на такой дистанции. Я боялся, что пуля из карабина угодит в моего человека, она легко пробила бы кирасу. Но как тот урод в защитке умудрился захватить вашу подопечную? И что случилось с женщиной на арбе? Я слышал выстрел, из чего могу сделать вывод, что она застрелена.

– Да, к нашему горю это так. Карина вкратце мне рассказала. Они с Лидией Михайловной, которой стало несколько лучше, решили проехаться по ближайшим домам и поискать полезные в хозяйстве вещи, для чего и взяли арбу. Причём хотели мне сделать сюрприз, и не предупредили, что и стало причиной беды. Когда они возвращались, найдя немало лекарств, продуктов и даже сигарет, которых мне очень не хватало, этот человек, – стволы ружья повернулись в сторону Рахматуллы, – вышел из-за автомобиля прямо возле них. Он начал стаскивать Карину с арбы, Лидия Михайловна вцепилась в него, и он выстрелил несчастной женщине в грудь. Когда я подоспел, она уже умерла. Остальное вы видели.