Ласковый убийца

– Понимаете, – в который раз начал он, – я в свое время тоже работал с Иваном Степановичем. Мы вместе создавали предприятие, которое он сейчас возглавляет. Естественно, что у меня остались неплохие связи с работниками, в том числе и с высшим руководящим звеном. Сведения достоверные, можете не сомневаться.

– Давайте, – Ремизов разложил на столе газету, Кольцов достал несколько листов бумаги, сложенных пополам. Ремизов ловко завернул их в газетный лист.

– Хочу вас спросить, – Ремизов внимательно посмотрел Кольцову в глаза. – А какой вам интерес от скандала вокруг Берзона и Красичкова?

– В каком это смысле? – не понял Кольцов.

– В прямом, – отрезал Ремизов. – Насколько я успел понять, вы не заместитель Берзона. Вы также не работаете у Красичкова. Стало быть, желание подсидеть начальника мы отметаем. Второе: денег вы не просите, вы – человек небедный. Так ведь?

Кольцов самодовольно усмехнулся.

– Значит, вы просто хотите скандала – скандала в чистом виде. И, как мне кажется, любой ценой. Я не исключаю такую возможность, что все это, – Ремизов постучал пальцем по газете, – дезинформация, а меня вы решили использовать "втемную". Может такое быть? А, Сергей Иванович?

Кольцов снова улыбнулся:

– Тогда бы я предложил вам деньги. Попытался бы вас купить.

– За сколько? – Ремизов был абсолютно серьезен.

Кольцов задумался: он не ожидал этого вопроса.

– Ну… Скажем, десять тысяч. А?

Ремизов посмотрел на него оценивающе:

– Мало. Если вы помните, честный журналист продается только один раз. Но ведь это нужно сделать так, чтобы обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Согласны?

– Согласен. Надо продать себя выгодно. Не продешевите – если вы, конечно, честный журналист.

– Именно поэтому десяти тысяч мне мало.

– А сколько бы вам хотелось? – словно невзначай спросил Кольцов.

– Сто как минимум, любезный Сергей Иванович, – Ремизов внимательно следил за реакцией собеседника. – Причем сразу.

Кольцов поджал губы и наморщил лоб: он задумался.

– Ну, нет, Андрей Владимирович. Сто – это все-таки многовато. Нет, сто – это сумма нереальная.

– Как хотите. Нет – значит нет. А за десять продаваться просто смешно. Правда ведь?

– Да, пожалуй, – согласился Кольцов. – Десять тысяч – это не деньги.

– Ну ладно, с вашего позволения, подведем итог нашей беседе, – Ремизов положил руку на газету. – Я все внимательно прочитаю, проверю, и постараюсь уже завтра с вами связаться. В крайнем случае – послезавтра. Номер вашего мобильного у меня есть. Так что… Все, спасибо за ваше предложение.

– Пока не за что, – отозвался Кольцов.

Мужчины встали и еще раз пожали друг другу руки. Ремизов не стал сразу уходить – подошел к стойке, чтобы заказать еще что-нибудь. Ему хотелось увидеть, куда пойдет Кольцов, в какую машину сядет, будет ли его кто-нибудь сопровождать, и т. д. Он увидел все, что хотел: следом за Кольцовым направился спортивного вида широкоплечий мужчина. Во время их разговора он сидел за столиком неподалеку и делал скучающее лицо. Ремизову он сразу показался подозрительным. Так и есть: мужчина обогнал Кольцова и открыл дверцу "шестисотого" "Мерседеса", стоявшего рядом со входом. После того, как Кольцов сел на заднее сиденье, мужчина осмотрелся и быстро запрыгнул на переднее. "Мерседес" сорвался с места и исчез, оставив легкое облачко пыли. Ремизов расплатился, взял свой пакет с чизбургерами и "Кока-колой", поблагодарил девушку и вышел на улицу.

Он спустился в подземный переход, вышел у редакции "Известий", посмотрел, где парковщик. Убедился, что он далеко – занят с другим водителем – быстро завел машину и укатил прочь.

* * *

Вопросов было предостаточно: ну, например, первый и самый важный – кто такой Кольцов? Чего он хочет добиться? Что это за документы? Почему для него так важно, чтобы эти документы получили широкую огласку? Важно до такой степени, что он готов заплатить сумму, значительно превышающую десять тысяч долларов, хотя и меньшую, чем сто? Впрочем, Ремизов видел, как он колебался. Ему показалось, что Кольцов готов если не заплатить сто тысяч, то по крайней мере подумать над этим. Нет, это неспроста.

Ремизов ехал по Бульварному кольцу и размышлял над всеми этими вопросами. Он ехал в сторону набережной Москвы-реки. У Храма Христа Спасителя развернулся и отправился назад, на ходу прикидывая различные варианты.

Так потихоньку он добрался до Петровского бульвара. Свернул налево, на Петровку и остановил машину невдалеке от знаменитого здания, проехав чуть вперед.