Ласка

Она очень медленно кивнула и подняла на меня умоляющие глаза. Мало соображая, что я делаю, потому что всё происходящее было слишком нереально даже для меня, человека широких творческих взглядов, я молча вырвал лист и протянул его ей. Она осторожно прикусила его за край, всё еще не сводя с меня внимательных глаз.

– Бери, бери. Это твоё.

Рыжая лошадка с белым пятном на лбу уже решительно приняла рисунок из моих рук, развернулась на месте, чудом не задев меня задним копытом, и, задрав хвост, дунула к своему табуну. Я посмотрел ей вслед, затылок раскалывался от жары, и решил, что мне тоже пора.

Возвращаясь в село, я обернулся ещё раз, но моей новой подружки видно не было. Домохозяйка тётя Нюра, прямолинейная и немногословная женщина, уже вечером сказала, что лошадей на селе много, держат их казахи, продают на мясо, а тот табун, что я мог видеть у реки, наверняка алимхановский.

– На мясо?

– А на что ж их держать – то? Верхами никто не ездит, в телеги не запрягают, чего уж.

Уснул я быстро и легко, хоть и в незнакомом месте. Комары почти не доставали, фумигаторов в доме, конечно, не было, но был марлевый полог над топчаном. Утром, едва умывшись и выпив пару стаканов воды, я схватил блокнот, сунул в карман полпачки солёных галет и поспешил к излучине Бузана.