Лас-Вегас

В ее обязанности входило не только обслуживание посетителей в кассе. Приходилось еще всячески угождать субъектам, сорящим деньгами направо и налево, иногда даже помогать им отнести вещи в номер. Ей не слишком это нравилось, особенно когда попадались совсем уж мерзкие типы, но она мирилась с некоторыми издержками. Иногда ее приглашали к себе симпатичные парни, но гораздо чаще это были мужики с отвисшими животами и тонкими как палки ногами, дряблые и ни на что не годные. Над их съежившимся отростком приходилось изрядно потрудиться, чтобы привести его в рабочее состояние.

Естественно, Лэш знал, что другие мужчины время от времени укладывают ее в постель, но редко заговаривал на эту тему. Нона вообще подозревала, что ему это безразлично. Он и вида не подавал, что хоть немного беспокоится по такому поводу. Она частенько спрашивала себя, любит он ее или нет на самом деле. Лэш так редко выдавал свои чувства. Нона от души надеялась, что эта его новая идея не несбыточная мечта, не журавль в небе. У него в голове всегда было полно гениальных планов, но, как правило, на деле ничего путного не получалось. Правда, таким воодушевленным она его раньше никогда не видела.

Лэш продолжал:

— Ты в самом деле считаешь, что Мэйджорс что-то заподозрил? — В его голосе прозвучала нерешительность, словно он и в самом деле обеспокоился. — Ты заметила что-то конкретное? Или он просто подолгу смотрит на тебя без всякой причины?

Нона какое-то время обдумывала ответ, поджав губы.

— Я это чувствую. У меня такое странное ощущение иногда возникает, будто мурашки по спине пробегают, особенно если под платьем спрятана пара стодолларовых фишек. А когда оборачиваюсь, то, как правило, вижу, что Брент на меня пялится.

— Он мог заметить, как ты берешь их?

— Не знаю. Вряд ли это возможно. В любом случае, если бы он и в самом деле заметил, то не стал бы молчать. На этот счет можешь не беспокоиться.

— Значит, нечего забивать себе голову глупостями! — отрезал Лэш, словно ставя точку в обсуждении этой проблемы, и жадно набросился на еду.

Нона налила кофе, и Лэш залпом выпил свою чашку.

— Нам нужно добыть как можно больше «зеленых», — сказал он. — Это самое главное.

— Может, займешь у кого-нибудь?

— Ха! Займу! Не смеши! Кто даст мне в долг? Я никого не знаю в этом паршивом городишке! — Он поднял голову и пристально посмотрел на нее. — Так что, детка, еще немного фишек, и мы смоемся отсюда. Совсем немного. Постарайся.

Нона глубоко вздохнула. Она с самого начала, с той минуты, как Лэш завел этот разговор, знала, что ей придется сделать так, как хочет он. Она всегда подчинялась его желаниям. Всегда.

— Все равно денег тебе вечно будет мало. Завтра ты попросишь еще больше. Или послезавтра. Или в другой день.

— Знаю, знаю. Но пока нам это поможет. А потом я еще что-нибудь придумаю.

Нона опять вздохнула и поднялась из-за стола. Собрала чашки и тарелки, поставила их в раковину, открыла кран. Услышала, как Лэш шлепает по полу босыми ногами, и обернулась как раз в тот момент, когда он обхватил ее руками за талию. Выражение его лица не оставляло никаких сомнений в его намерениях.

«Вот так всегда, — безо всякой злости подумала Нона, — сначала он льстит мне, а потом портит настроение. И всегда ему это удается».

Она попыталась отвязаться от него:

— Мне некогда, Лэш. Пора идти в клуб.

— Не правда, у тебя уйма времени, — ухмыльнулся он, — а нужно-то всего несколько минут. Ну, давай же.

Лэш изнемогал от желания, обезумел, будто самец перед случкой, и, как всегда, его страсть передалась ей и затуманила рассудок.

Лэш поцеловал ее, потом еще и еще, наваливаясь, прижимая ее к раковине. Словно клин, его язык раздвинул ее губы и проник в рот. Он распахнул на ней халат, волосатые руки принялись шарить по ее телу.

Нона почувствовала, как наливаются силой его чресла. Ей стало вдруг ужасно смешно: наверное, ему чертовски жмут эти узкие трусы.

Она слабо ткнула его в грудь.

— Не здесь, Лэш.

— Тогда в спальне.

Он повернулся и, не убирая руки с ее талии, стремительно повлек Нону из кухни через холл в спальню. Она, задыхаясь, летела за ним, ноги едва касались пола, полы халата развевались за спиной, словно крылья. В спальне Лэш подтолкнул ее к кровати, с которой она совсем недавно встала. Нона упала на нее, раскинув в стороны руки. Ее нагота буквально приковала его горящий взгляд. Лэш стянул с себя тесные трусы, и на свободе его плоть мгновенно налилась, встала, огромная до неприличия, в обрамлении черных волос.

Лэш подошел к кровати, и Нона раздвинула ноги, уже готовая принять его. Когда колени его коснулись простыни, в дальней комнате зазвонил телефон. Лэш было поднялся, чтобы послушать.

— Оставь, пусть трезвонит, — хрипло потребовала Нона. — Раз начал, так трахай меня!

Она ухватила его за пульсирующий орган и потянула к себе.

Лэш навалился на нее.

Никаких ласк, никакой прелюдии. Впрочем, такого никогда и не бывало.

Нона вцепилась в спутанные волосы на его груди.

— Ну же, трахни меня хорошенько! — простонала она.

Лэш вонзил свое орудие, сразу безошибочно найдя цель.