Ларт Многодобрый

Малек шкодливо ухмыльнулся. А понял, что я его засек, и стал изображать из себя саму скромность.

– Ты специально мне эту дрянь подсунул?

– А нутеру не понравилось?

Ну прям невинность. Белая и пушистая. Хлопает глазками и только ножкой не шаркает.

– Понравилось. Очень, – душевно и прочувствованно так ему это сообщаю. – Знаешь, эта отобра и в мужиках желание будит. К малькам вроде тебя.

– Ми… ну… – Пацан побледнел. – Прости, господин. Я больше не буду так шутить.

– Если Марла не придет сегодня ко мне, то тебе придется греть мою постель.

– Она придет, господин, обязательно придет! – И за Кранта спрятался.

Я вроде пошутил, а Малек, похоже, на полном серьезе все воспринял. Ладно, в следующий раз умнее будет. И больше уважения к…

– Раб, ко мне! – Это наш «великий» колдун проблевался и командовать начал.

– Раб, тебя хозяин зовет!

А сам на меня почему-то смотрит. И взгляд у рыжего такой, что мне вдруг захотелось стать в позу сломанной березы и сказать: «Слышу и слушаюсь, о Мудрейший!»

На миг только возникло такое желание, а потом и возникать перестало. Я, не поднимаясь, посоветовал Ассу не драть глотку и оглянуться. Все его рабы и слуги давно у него за спиной топчутся.

Спокойно вроде как сказал, без мата, а колдун почему-то пятнами покрылся. Или он реально ждал, что я к его ногам приползу? Так это он размечтался. Не знаю, правда, с какой радости. Может, чего возбуждающего или укрепляющего перебрал?..

А Малек оказался провидцем: Марла пришла ко мне. Вечером.

Этой ночью Санута не было.

Утром я едва смог влезть на поала.

2

Мир вдруг стал серым. Серое небо, серый песок под ногами. Серые тени на песке. От камней и столбов. Что когда-то были деревьями.

Мир стал серым и тихим.

Будто не по песку я иду, а по пеплу. И он глушит не только мои шаги, но и дыхание мое. Я вдыхаю серый воздух, а выдыхаю… не знаю, не хочется думать, что эта серость остается во мне. Как песок в песочных часах.

В странное место я попал. Как в зимний лес. В полнолуние. Когда сильного мороза нет, а легкий ветерок имеется. И тучи бродят по небу. Редкие. А тени по снегу. Тоже бродят. Странные. Словно из другого мира. И ощущение непонятное. Словно ждешь чего-то. Невозможного, нереального. Того, что только в эту ночь и может случиться. Потому что тихо, потому что сам-один. И никто не мешает смотреть и слушать, видеть и слышать. И не ты уже идешь по лесу, а кто-то другой. Незнакомый. Который почти всегда спит глубоко в душе. И редко-редко смотрит из твоих глаз на привычный тебе мир.

И тогда мир тоже становится незнакомым, непривычным…

Стоп.

С чего это меня на лиризьм растащило? Нормальный вроде мужик. Звезд с неба не жду. Об алмазе в куче дерьма не мечтаю. Смотрю на жизнь прямо и трезво. Почти всегда. А тут «настроение из другого мира» или «знакомый незнакомец…»

Короче, Лёха, ты на фига за этот камень зашел? Подумать в уединении? Не можешь, как другие, из седла? Тогда присаживайся и думай. Только штаны снять не забудь. А то мечтатель-романтик нашелся. Проще надо быть. Проще и практичнее. Сначала дело, а потом уже все остальное.

Ну вот, поговорил с собой, как мужик с мужиком, и сразу на душе полегчало. И не только на душе. А все-таки надо было прихватить передвижной усул. Путешествовали бы с комфортом. Без этих «девочки налево, мальчики направо». А если во время движения приспичит, выкручивайся как можешь.

Но место реально странное. И замаскировано хорошо. С дороги не разглядишь. Скала и никакого входа. А расщелина немаленькая в ней…

Блин! И выхода не видно!.. А где же я?..

Стоп, Лёха! Отставить панику.

Выход найдешь, когда уходить будешь. А сейчас шагом марш вперед. И держи ушки на макушке.

Это уже не трещинка в скале, не секретная ложбинка, которую пройдешь и не заметишь. Тут целая долина. И что-то я не вижу плаката «Добро пожаловать!». А незваных гостей в горах не только улыбками встречают. Могут и еще кое-чем. Погорячее. Такой вот закон гор в моем родном мире. Если здесь все по-другому, то я страшно рад за этот мир.

Прям до дрожи в коленях рад и до мурашек меж лопатками.

Вот как глянул на местную достопримечательность, так сразу и понял, почему тут толпы туристов не бродят. Один я. Как из гнезда выпал.

Серая земля, серые деревья, серые тени от серых деревьев. Изломанные, острые. На такую тень и наступать не хочется. Как бы сапог не пропороть.

Тени лежат на песке. И весь берег кажется большим листом, на котором написаны странные знаки.

Создали знаки на песке вода и ветер.

Какой огонь стеклом сделал песок?

Какая сила сохранила знаки эти?

Берег только похож на песчаный. Но ни одна песчинка не шевельнулась под моей ногой. И следов за мной не оставалось Будто по льду я шел. Или по стеклу.

Река тоже стала льдом, в который вмерзли обитатели реки

И не только реки.

Это зубастое и хвостатое «одеяло» здорово похоже на морского ската. Но если бы вдруг выяснилось, что оно умеет и летать, я бы не удивился. Всаднику на рогатом коне тоже нечего делать в реке. Как и странной твари – гибриду волка и дракона Не знаю, как эту зверушку звали при жизни, но…

Ипша.