Ларс

Да, я блефовал и не мог говорить от имени союза. Но об этом не знал бек. Ходот тоже изрядно приукрасил количество войск в Кордно и количество возможной подмоги. Но наша игра стоит свеч. А еще меня безумно радовала новость о дяде. Присутствие Рогволда здесь говорит об успехе Радомысла там, в Смоленске. Тяжело представить в какой ужасной ситуации окажемся мы с Ходотом, если наш блеф будет раскрыт.

Пока я размышлял, в войске бека послышался непонятный гул. Сподручные Манассии обратили внимание на клубы пыли из-под копыт всадника, скачущего в нашу сторону между городом и войском каганата.

Фигура наездника приближалась, а моя физиономия растягивалась в глупой улыбке. Я по силуэту угадал всадника. Вернее всадницу. Она за считанные мгновения приблизилась и устроила хоровод вокруг нас, остужая кровь жеребцу.

– Ларс, рада видеть тебя, – с такой же, как у меня улыбкой, пропела Эса.

– Это взаимно, Эстрид, – ответил я.

Девушка нарезала круги вокруг нас, не скрывая радости от встречи.

– Эстрид, дочь Улофа, конунга Сигтуны, – прошептал бек Манассия.

Мы с Ходотом повернулись к хазарину.

– Рогволд, как ты себя чувствуешь, – обратилась Эса к вздрогнувшему воеводе, – помниться, мы не завершили наш последний разговор.

Рогволд представлял собой жалкое зрелище. А бека словно подменили, он радостно поглядывал на Эсу, будто кот увидевший пузырек валерьянки.

– Князь Ходот, – обратился хазарин к тестю, – отдай Эстрид и будем считать, что между нами не осталось нерешенных вопросов.

– Что значит «отдай»? – наехал я на бека, дернув поводьями.

Эса заинтересованно разглядывала бека. Так смотрят на муху, когда в руках мухобойка.

– Эстрид – невеста кагана, – безапелляционно заявил бек.

– Какого ху… художника она стала невестой твоего хана? – фыркнул я на хазарина.

– Так это хазарский бек? – спросила Эса, тыкая пальчиком на Манассию.

– Ходот, – не слушая нас, обратился хазарин к князю, – она сбежала почти из-под венца. Гунульф и каган договорились о свадьбе, а эта дева, – он масляными глазами прошелся по фигуре Эсы, – сбежала из дома и ранила хазарских послов.

– Эстрид в свите Ларса, ты не к тому обратился с таким деликатным вопросом, – будто открещиваясь от Эсы заявил тесть.

– Ларс, – хазарин обратился ко мне, – если я приведу эту деву к кагану, то мы можем заключить вечный мир и, может быть, даже военный союз. Каган будет на столько благодарен за то, что его авторитету вернули нанесенный урон, что одарит тебя несметными дарами.

– Я друзей на дары не меняю, – цедя слова, произнес я.

Эса, затаившая дыхание, выдохнула. Ее руки спрятали блеснувшие кончики метательных ножей. Она думала, что я ее предам? Кажется, мы поменялись местами. Раньше я подозревал ее в возможном предательстве, а теперь у нее зародились подобные мыслишки. Но, кажется, все в порядке.

– Что же, я хотел решить дело миром, – бек развернул коня и его свита понеслась за ним.

Рогволд часто оглядывался. Эса подошла ко мне и одними губами беззвучно прошептала: «Спасибо».

Мы направились в город. Ходот был задумчивым. По дороге Эса рассказала о смоленском походе. Оказывается она попала в Смоленск, когда до прибытия войска Радомысла оставалось два дня. За это время она собрала информацию об отсутствии у Смоленска необходимой армии. Князь Олег оставался в городе. Она разузнала о походе Рогволда к хазарскому послу, собравшемуся идти за данью на Кордно. Со слов Олега, Рогволд давно «навел мосты» с каганатом. В обмен на военную защиту, Смоленск должен был платить дань хазарам. С учетом того, что этот город был важной торговой точкой региона, дань была не столь существенна. А последствия союза со словенами, Олегом воспринимались как менее привлекательные и прибыльные. Это очень странно, ведь князь в целом оставил положительное впечатление. Он заботился о благе своего племени. Возможно, местная элита смогла убедить его выбрать из двух зол меньшее, обставив выбор в пользу каганата, как неизбежность. Прямая торговля с хазарами тоже имеет немаловажное значение.