Ларс III

— Я брала бульон из общего котла легионеров, — заявила девушка, — легионер готовил похлебку. До того, как он добавил в варево пшено и овощи, я набрала оттуда бульон. Если он не при чем, то найти отравителя будет сложно.

Она права. Наличие огромного количества врагов не дает оснований указывать на кого-то конкретного. Триумвират? Сомнительно. Они могут убрать меня проще.

Это мог быть кто угодно. Попытка отравления заставляет с подозрением относиться ко всем и каждому.

— Знаешь, — я тяжело вздохнул, — все вокруг страдают из-за меня.

Она пристально посмотрела на меня. В ее взгляде был укор. Сейчас она начнет меня переубеждать. У меня вырвалась эта фраза. Не хотел вызывать к себе жалость или сострадание. Я просто устал от всего этого сумбура вокруг меня. Хочется спокойствия, предсказуемости, да простого отдыха.

— Ты прав, — сказала Эса.

Глава 15

Середина лета 827 г., Балканские горы, охотничья хижина.

Не понял! В каком смысле? Недоумение и растерянность ярко отразились на моей физиономии. И, судя по реакции Эсы, довольно сильно. Ее слабый смешок заставил меня заподозрить подвох.

— Ты прав, — повторила девушка, — прав в том, что все страдают из-за тебя. Если бы не ты, то многих из нас просто не было. Кем мы были до того, как встретились с тобой? Я была марионеткой своего отца, который подчиняется Триумвирату. А Метик? Он был отшельником-лекарем. А Ходот? Он еле отбивался от набегов хазар и притеснений киевского князя Мирослава. Про Агу я вообще молчу. Он был заточен и приговорен к смерти, — Эса от волнения начала тяжело дышать, — поэтому ты прав. Мы страдаем из-за тебя только потому, что без тебя нас не было бы здесь и сейчас. Поэтому будь любезен никогда не произноси вслух такие абсурдные вещи.

Я разглядывал воительницу. Лицо раскраснелось, дыхание сбито. Яркие глазки метали молнии. Хороша она в гневе.

— Не злись, — улыбнулся я, касаясь ее ладони, — Больше не буду, — добавил примирительно.

— Ты даже не представляешь, как сильно ты повлиял на наши жизни, — отвернулась от меня Эса.

Но руку она не отдернула. Это радует, не обижается, значит.

— Я понял, не кипятись.

— Нет, не понял, Ларс!

Она повернулась ко мне. В ее глазах застыла влага. Я был удивлен такой реакции.

— Я стала твоим вассалом. Дала тебе клятву верности, — чуть спокойнее сказала Эса, — перечеркнула все свое прошлое. Ты никогда не задумывался почему?

Я растерянно смотрел на Эстрид. Что ей ответить? Для меня это тоже вопрос всех вопросов?

— Эса, я не знаю, — мне действительно нечего было ей ответить.

Мерцающий свет от печи тревожно освещал лицо девушки, лежавшей в постели. Ее дыхание было прерывистым.

— Помнишь нашу первую встречу? — она дождалась моего кивка, — Я тогда сказала, будто…

— Случайно забралась в мой дом и ошиблась дверью, — перебил ее я, с улыбкой вспоминая нашу встречу, — потом ты извинилась и предложила мирно разбежаться в разные стороны и забыть все это как досадное недоразумение.

— Да, — хихикнула Эса, — а потом я тебе рассказывала про то, как мой брат рассвирепел, когда узнал, что ты, Ларс, выжил. Он гордился тем, что смог помочь отцу в многолетней вражде родов. Гунульф поклялся Одином, что уничтожит тебя.

— Насколько я помню, ты предложила отцу убить меня, но Улоф запретил тебе это из-за того, что Гунульф достоин славы больше.

— Я тогда сбежала из храма, из дома, из-под опеки рода. Назло ему, отцу. Я хотела спасти тебе жизнь, либо убить, если ты недостоин жизни. То, с какой легкостью ты меня поймал — впечатлило. Я решила, что подчиняться могу только тому, кто сильнее меня. Когда ты смог отбиться от меня, я решила до конца своих дней стеречь твою жизнь, чтобы доказать, как сильно ошибался отец.

— Звучит не слишком радостно для меня, — криво буркнул я.

— Да, — Эса рассмеялась, — именно так я думала, пока не узнала тебя получше. Ты смог сделать так, что я обрела смысл своего существования. Я разделяю твои взгляды на жизнь. На то, как строишь свое царство. Я поняла, что идеалы храма в сравнении с твоими стремлениями — ничто.

— И ты решила быть со мной? Только из-за этого?

— Ларс, тебе нужен был кто-то, — прохрипела она, — кто поверил бы в тебя. Кто-то, кто был бы рядом.

— Ценой своей жизни?

— Жизнь, — слабая улыбка тронула ее губы, — это всего лишь мимолетная вещь, Ларс. Шепот на ветру.

Как патетично. Я даже не знаю. Ее пробило на откровения. Но почему?

— Когда мы оказались в этой хижине, — Эса смущенно опустила глаза на мою ладонь все еще лежащую на ее тонких пальцах, — когда ты заболел, я думала, что потеряю тебя. Поэтому та ночь и произошла.

Девушка отвернулась. Ее ушки сверкали алым цветом.

Стоп! Что⁈ «Та ночь»? Какая еще «та ночь»?