Ларс II

Волхв Карны присел возле меня и воткнул факел в небольшую трещину на полу. Дед небрежно отковырнул пару засохших корок на моих ребрах. Боль была несусветная, поэтому сдержать стон не удалось. Карнат достал из-за пазухи небольшой горшочек, снял с него матерчатую «крышку» и начал аккуратно смазывать мои раны вязкой субстанцией. Он методично осматривал каждый сантиметр моего лежачего тела. Вопросы он игнорировал, просил подождать, пока не обмажет лекарством. Он только посетовал о том, что хан долго засыпает.

Через считанные минуты мое тело получило настоящее блаженство. За такой короткий промежуток времени, я успел забыть каково это, когда ничего не болит. Лекарство Карната имело оглушительный обезболивающий эффект.

— Как ты здесь оказался? — спросил я деда, когда он закончил «врачевать».

Отсутствие боли навевало дрему. Хотелось спать, провалиться в забытье.

— Тебе не нравится, что я здесь? — удивился он, продолжая сидеть на корточках.

— Не хочешь говорить — не говори, — пробурчал я, — может, развяжешь меня?

Старик вздохнул. Он посмотрел на пламя немигающим взором.

— Не могу, — заявил Карнат.

Всю сонливость будто рукой сняло. Что это значит? Тогда зачем он мне помогает?

— Старый, — я шумно выдохнул, — ты ничего не хочешь мне сказать.

— Ларс, — дед перевел взгляд на меня, — я и сейчас не должен был тебе помогать.

— Развяжи меня, Карнат, — прошипел я.

Дед снова вздохнул, но ничего не предпринял.

— Я сейчас помогаю тебе не умереть и не сломаться, неблагодарный ты, — повысил голос он.

— Развяжи! — прорычал я.

— Нет. Выслушай меня, — дед подтянул к себе кривой посох, будто тот дает ему терпения и сил, — Ты знаешь что такое Мировое древо?

Что? Этот маразматик сейчас будет читать мне лекции про вселенные и подобия эффекта бабочки? Да плевать я хотел на все эти бредни. Мне нужно, чтобы меня развязали. Сейчас же.

— Даже, если знаешь, я все равно расскажу, — невозмутимо продолжил Карнат, — Мировое древо — это воплощение жизни всех и вся. Каждая ветвь этого древа — это одно из возможных событий, которое уже наступило или должно наступить. Мы с тобой сейчас на ветви, которая ведет к хаосу и тьме, — старик опустил посох на землю и начал перебирать пальцами косички своей бороды, — Вот представь себе большой дом, возле которого растет небольшое дерево, — дед увлеченно жестикулировал, — и это древо растет в тени дома. С каждым годом оно растет все выше и выше, но ветки, которые тянутся к солнцу, обрубаются. Поэтому вся крона древа находится в тени. Из-за этого ветки слишком близко друг к другу. У них у всех один путь.

— Ты хочешь сказать, что гости в этом мире появляются из-за того, что дерево растет не правильно? — заинтересовался я.

— Верно! — Карнат обрадовался так, словно смог впервые добиться успеха в обучении самого нерадивого ученика, который не блистал умом никогда.

— И ты, я так понимаю, хочешь сделать так, чтобы наша ветка росла в противоположном направлении. Так?

— Именно. Триумвират вмешивается в текущие события, чтобы предотвратить любой намек на иной путь. Из-за них наше древо — кривое, перекошенное в одну сторону, темную сторону. Из-за этого происходит много событий, которые порождают зло.

— Это какие такие события? — меня начинает раздражать это фанатик-дед.

— Например, если бы я не пришел к тебе сюда, как это было в одной из ветвей древа, тебя и хана, — он кивнул в сторону подозрительно молчащего хана, — сломали бы и сделали из вас бездушных исполнителей чужой воли. Воли Триумвирата. А если я тебя сейчас освобожу, то ты умрешь через пару дней. А еще… — он заговорил шепотом, — тебе самому будет выгоднее, если его сломают, — кивнул он на Омуртага, — поэтому зелья у меня хватает только на тебя.

— Карнат, это подло, — пробормотал я, — в конце концов, почему ты не вмешался раньше, чтобы мы не попали в плен к Триумвирату?

— Люди понтифика вмешались непосредственно в твою судьбу, поэтому и мне гоже, — невозмутимость на морщинистой физиономии волхва поражала, — есть неписаное правило равновесия, которое запрещает одной из сторон вмешиваться в историю мирового древа. При вмешательстве одной стороны, должна вмешаться и другая.

— Судя по тому, что ваше древо растет не в сторону солнца, вы не часто отвечаете ударом на удар, — съехидничал я.

— Не часто, но весомо. Гости — это наше единственное вмешательство.

— И даже в этом вас смогли обыграть, раз Триумвират собирает гостей, словно плоды. Вы им помогаете или наоборот? Я не понял, — сарказм в моем голосе мог не заметить только глухой и контуженный.

— Есть в наших действиях просчеты, согласен, — безмятежно ответил Карнат, — но не количеством победу добудем, а качеством.

— Да каким качеством, старый? Ты меня не развязываешь из-за того, что я якобы умру через пару дней. При этом, если не развяжешь сейчас, то эти уроды меня замучают и убьют в свой следующий приход.