Читаем Ларс фон Триер: Интервью: Беседы со Стигом Бьоркманом полностью

Фильм называется «The Element of Crime» — с определенным артиклем. Ты вкладывал в это какой-то особый смысл?

Название отсылает к книге, которую написал Осборн, один из главных героев фильма. Книга называется «The Element of Crime», там выдвигается тезис, что преступление возникает в некой стихии, в определенном месте, своеобразном «очаге инфекции» для преступления, где оно, как бактерия, может расти и распространяться при определенной температуре и в определенной среде. Например, в жидкости. Точно так же преступление может возникнуть в некой среде, которая в данном случае представлена обстановкой фильма. «Преступный элемент» — это сама природа, которая повсюду вторгается и влияет на человеческую мораль.

В начале «Преступного элемента» мы слышим голос за кадром, который говорит: «Европа стала для тебя навязчивой идеей». «Преступный элемент» — это первая часть трилогии, которую продолжают «Эпидемия» и «Европа». Однако ты, кажется, ставишь знак равенства между Европой и Германией.

Для датчанина все так и есть. Если поглядеть вниз на Европу, то первой в глаза бросается Германия. Если смотреть из Дании, то Германия — это то же самое, что Европа, хотя это и неверный взгляд. Ведь есть еще большая страна под названием Франция и еще одна, похожая на сапог, которая зовется Италией, но их с датского горизонта куда сложнее разглядеть.

В первой сцене фильма, которую можно рассматривать как своего рода пролог, египетский психиатр говорит главному герою Фишеру: «Ты не можешь вспомнить, войти в зону памяти», и поэтому, продолжает он, мы решили попробовать гипноз. Создается впечатление, что тебя интересуют сверхъестественные явления. В центральной сцене «Эпидемии» проводится весьма неожиданный гипнотический сеанс над молодой женщиной, а в «Европе» нас ведет сквозь события фильма гипнотический голос Макса фон Сюдова.

Да, на мой взгляд, гипноз — это страшно интересно, а кино — средство, наделенное гипнотическим эффектом.

Ты сам пробовал подвергнуться гипнозу?

Нет, но я пробовал внушение. Разумеется, я боюсь отдаться гипнозу, поскольку он заставляет человека потерять над собой контроль. Зато сам я как-то пытался гипнотизировать других.

Кого же? Своих актеров?

Да, с актерами я это проделывал неоднократно. В «Эпидемии» снимался чернокожий актер Майкл Гелтинг, который играл пастора. (В «Королевстве» у него тоже маленькая роль.) В одной из сцен фильма он должен был стоять в реке, почти по горло в воде, и произносить длинный монолог. Он очень волновался, что забудет свои реплики. Так что я загипнотизировал его, внушив ему, что стоять по горло в воде будет очень приятно и что контакт с водой поможет ему вспомнить текст. И это сработало. От гипноза ему стало легче, и он сыграл сцену без всяких затруднений.

Ты еще говорил, что Дрейер обычно гипнотизировал своих актеров.

Да, я знаю об этом от Баарда Ове, который играл одну из главных ролей в «Гертруде» и снимался у меня в «Королевстве». Дрейер обычно произносил литургию на неизвестном языке, который Баард Ове считал ивритом. И это вполне вероятно, поскольку Дрейер изучил иврит при работе над сценарием своего фильма об Иисусе[7]. Кроме того, именно в «Гертруде» совершенно гипнотическое настроение. Восхитительная картина, которую в Дании терпеть не могли. Один из моих самых любимых фильмов.

«О чем эта история?» — спрашивает все тот же голос за кадром в начале «Преступного элемента». Так в чем же суть этой истории? О чем этот фильм, с твоей точки зрения?

«Преступный элемент» — это попытка создать современный фильм-нуар, но фильм-нуар в цвете. Что, по-моему, очень рискованно, так как все могло получиться излишне цветистым. Я пытался этого избежать за счет цветового решения и выбора места действия. Ведь действие происходит в Европе, где природа вот-вот возьмет верх.

Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-хаус

Квентин Тарантино: Интервью / Сост. Дж. Пири
Квентин Тарантино: Интервью / Сост. Дж. Пири

Он ворвался в кинематограф 90-х годов неожиданно, словно вынырнув из-под прилавка видеопроката, и первыми же киноработами сумел переписать стандартную формулу голливудского успеха. Он — эмблема поколения режиссеров, не снимающих, а скорее стреляющих при помощи кинокамер, которые призваны заменить пистолеты. Иронически пересмотрев мифологию криминального жанра, он оригинально соединил в своих фильмах традиции независимого и мейнстримового кино. Он ввел моду на крутой, отвязный, брутальный стиль самовыражения, который стремительно и неизбежно перекочевал с экрана в реальную жизнь. Он обзавелся последователями, подражателями, фанатами и биографами, домом на Голливудских холмах и заслуженной репутацией культовой фигуры современности, находящейся на острие стилистических дискуссий и моральных споров. Он — Квентин Тарантино. Книгой его интервью — таких же парадоксальных, провокационных, эпатажных, как его фильмы, — издательство «Азбука-классика» открывает серию «Арт-хаус», посвященную культовым персонам современного искусства.

Джералд Пири

Кино
Интервью с Педро Альмодоваром
Интервью с Педро Альмодоваром

Педро Альмодовар — самый знаменитый из испанских кинорежиссеров современности, культовая фигура, лауреат «Оскара» и каннской «Золотой ветви». Он из тех редких постановщиков, кто, обновляя кинематографический язык, пользуется широкой зрительской любовью, свидетельством чему такие хиты, как «Женщины на грани нервного срыва», «Цветок моей тайны», «Живая плоть», «Все о моей матери», «Дурное воспитание», «Возвращение» и др. Смешивая все мыслимые жанры и полупародийный китч, Альмодовар густо приправляет свое фирменное варево беззастенчивым мелодраматизмом. Он признанный мастер женских образов: страдания своих героинь он разделяет, их хитростями восхищается, окружающие их предметы возводит в фетиш.Эта книга не просто сборник интервью, а цикл бесед, которые Альмодовар на протяжении нескольких лет вел с видным французским кинокритиком Фредериком Строссом.

Фредерик Стросс

Кино

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное